Сконци и Кастельмар вошли в церковь Сент-Жэн-де-Боже и приблизились к распятию. Сконци упал на колени и начал горячо молиться. Кастельмар сразу понял – это надолго. Он перекрестился перед распятием: «Прости меня, Господи, за все грехи мои прошлые и будущие…»
Взгляд барона остановился на постаменте распятия, он снова вспомнил надпись с пергамента: «Под его ногами и будет то, что ищешь….» Он извлек кинжал из ножен кинжал и аккуратно поддел им мраморную крышку постамента, та легко поддалась. Перед глазами барона предстала деревянная шкатулка старинной работы.
Сконци встрепенулся, выйдя из молитвенного экстаза.
– Вы, что делаете, барон?! Вы – в Храме Божьем!
– Уймитесь, Сконци! Покоя от вас нет… Лучше посмотрите…
Кастельмар извлек шкатулку из мраморного хранилища, она прекрасно сохранилась. Создавалось впечатление, будто ее положили в тайник вчера.
– Спасибо тебе, Господи. Я знал, что ты не оставишь меня! – Сконци перекрестился.
– Нас, Сконци. Господь не оставил нас! – поправил барон иезуита, открывая шкатулку.
На дне шкатулки лежал свиток пергамента, увенчанный массивной печатью. Руки Сконци затряслись от волнения. Он сразу же обратил внимание на печать.
– Личная печать магистра де Молэ, вне всяких сомнений. – Констатировал он.
Шарль, державший свиток, развязал алую ленту, сохранившую цвет, несмотря на свой почтенный возраст, развернул свиток и начал читать:
Сконци и де Кастельмар многозначительно переглянулись, понимая, что именно, этот документ будоражил умы французов вот уже более ста лет.
Демон Монсегюра
КНИГА 1
БАФОМЕТ
Nitimur in vetitum semper, cupimusque negata.
Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного.
Пролог
Тропа виляла среди гор самым непредсказуемым образом, то уходила вниз, то взбиралась так круто верх, что приходилось карабкаться на четвереньках. Отряд, постоянно рискуя сорваться в бездонную пропасть, медленно продвигался к намеченной цели.
Руфус шел вслед за проводником, постоянно поминая Юпитера, Марса и прочих богов, обещая в случае благополучного возвращения принести им щедрые дары. Кроме того, его мысли непроизвольно обращались непосредственно к виновнику этой опасной экспедиции – командиру четырнадцатого легиона Цессию Лонту. На его голову Руфус обрушивал всевозможные проклятия.
Руфус оглянулся на спутников, устало бредущих по горной тропе, смирившись с тем, что любой из них может сорваться в бездонную пропасть.
– Великий Юпитер, ну где же этот проклятый храм?! – взмолился Руфус, теряющий силы от долгого перехода, продолжающего вот уже трое суток.