Капитан мародеров. Демон Монсегюра

Огюст же поспешил в спальню. Он плотно закрыл дверь, приперев ее столом, достал из бельевого сундука простыни, с помощью кинжала разрезал их на полосы. Затем связал эти полосы между собой, закрепил на спинке кровати и перебросил получившуюся «лестницу» в окно.

– Чаша! – вспомнил Огюст и бросился к сундуку, в котором хранились его вещи. К счастью Федельм не перепрятала чашу, та лежала в кожаной сумке поверх плаща. Огюст перекинул кожаную сумку через плечо, и надел простой серый плащ.

Затем он свалил на стол подушки, покрывало, одежду, которая попалась под руку. При помощи металлических щипцов извлек из камина горящее полено и бросил его поверх всего этого – шелковое покрывало моментально занялось. Огюст сорвал с руки браслет, некогда подаренный Федельм, бросил его на пол, вылез в окно и начал спускаться по импровизированной лестнице.

Ждать долго не пришлось, послышались крики прислуги: «Пожар! Горим!» Из-под двери комнаты пошел дым, началась паника. Слуги пытались открыть дверь и затушить огонь.

Спускаться с такой высоты Огюсту не приходилось, он старался не смотреть вниз. В результате «лестница» оказалась короткой, и ему пришлось прыгать. Ноги болели после приземления, но, пересилив боль, Огюст поднялся и поспешил прочь от замка.

Темнело. Огюст двигался по направлению к Беннахи. Наконец он достиг святилища. Кинжалом разрыл землю, извлек статуэтку и золото из тайника. Затем в Беннахи взял первую попавшуюся лошадь и прискакал на Лох-О спустя два часа.

* * *

Гийом, оруженосец шевалье, чуть не подавился ужином, когда его господин откинул шкуру, висевшую при входе, и влетел весь взмыленный в дом. Он обжился на месте хозяина и чувствовал себя прекрасно. Огюст сделал вид, что ничего не заметил, не став выговаривать оруженосцу, ибо ему было не до того.

– Гийом, сходи за его светлостью, лордом Антуаном де Безье.

Гийом, парень смышленый, сразу понял: что-то случилось. И без лишних вопросов побежал выполнять поручение своего господина.

Сверток со статуэткой, сумку с золотом и чашей Огюст положил под кровать, сел на скамью, попытавшись собраться с мыслями. Вошел лорд де Безье.

– Боже мой, шевалье! Вы здесь! Что случилось?

Огюст поведал ему как другу и как человеку с огромным жизненным опытом обо всем, что случилось, опуская, конечно, историю Бафомета. Безье не пришлось объяснять дважды. Он согласился с выводами Огюста по поводу жены и решительно заявил:

– Я никому не позволю использовать рыцарей Храма в своих целях! Да, ситуация сложилась щекотливая. Лорд Мак Кумал скорее поверит небылицам дочери. Вы правильно сделали, шевалье, что покинули Крэг Фадриг. Думаю, продолжения следует ожидать завтра утром. А пока вам следует отдохнуть.

На следующее утро со стороны Беннахи показалась группа всадников. От нее отделился герольд самого лорда Мак Кумала:

– У меня письмо для графа Антуана де Безье лорда Килмартина от лорда Каэльта Мак Кумала. Ответ он желал бы получить тотчас же.

… Безье развернул свиток, и чем дольше он читал, тем больше мрачнел. В письме лорд Каэльт сообщал, что шевалье Огюст де Кавальон оскорбил его единственную дочь и наследницу леди Федельм Мак Кумал Кавальон. И если рыцари с озера Лох-О не выдадут вышеназванного человека для свершения справедливого суда по законам Аргайла, то лорд Мак Кумал будет вынужден прибегнуть к силе.

«Ну, вот вооруженного конфликта только нам и не хватало», – подумал Безье.

* * *

Ситуация казалась безвыходной. Шевалье подвергал опасности всю прецепторию на Лох-О. Решение приходило лишь одно – надо срочно уходить, спрятаться, исчезнуть. Но как? Выбраться с озера незамеченным представлялось маловероятным. Наверняка везде люди Мак Кумала.

Огюст отправился на остров де Безье. Как только шевалье вошел в дом, граф, желая спокойно переговорить с гостем, тут же обратился к жене:

– Дорогая, сделайте одолжение, сходите в замок Кемпбеллов и передайте Уоррику записку.

Безье быстро что-то начертал на пергаменте, свернул его и перевязал шнурком. Ингрид ушла.

– Ваша светлость, я решил не подвергать прецепторию опасности. Нельзя забывать, что здесь еще и женщины. Я постараюсь выбраться с Лох-О, – сообщил Огюст о своем решении.

– Да слова ваши разумны, шевалье. Пожалуй, это единственный выход из сложившейся ситуации. Вот возьмите, – Безье снял с шеи золотой медальон с изображением тамплиерского креста, вложив его в руку Огюста. – Медальон принадлежал монсеньору де Молэ. Перед нашим марш-броском в Ла-Рошель, монсеньор одел его мне шею, сказав, если будет совсем трудно, пробираться на восточное побережье Шотландии в замок Инвернесс, что на озере Лох-Несс. В замке же показать медальон и спросить отца Леопольда. Там окажут помощь всегда.

– Благодарю, ваша светлость! Я покину Лох-О вечером, как стемнеет.