Капитан мародеров. Демон Монсегюра

Отряд Жосса спустился в предрассветной дымке с горы к лагерю французов. Лагерь безмолвствовал, наемники спали около костров. Жосс подкрался к часовому сзади и ловко перерезал ему горло кинжалом. Часовой обмяк и упал на землю, корчась в агонии.

Отряд Жосса прокрался в расположение лагеря. Лангедоки, приготовив фушарты к бою, тут же отсекли ими головы спящих французов близ тлеющего костра. Французы отправились к праотцам, не успев издать ни звука. То же самое отряд лангедоков проделал и у следующего костра. Но вдруг появились два француза, видимо, совершавших дозорный обход лагеря. Жосс и его люди упали рядом с обезглавленными телами. Жосс видел, как теплая кровь сочилась из шеи убитого, орошая поруганную многострадальную землю Лангедока.

Дозорные благополучно миновали засаду, ничего не заметив – ведь едва начало светать. Лангедоки поднялись и направились к очередному костру, недалеко от которого стояла маркитантская повозка.

Неожиданно из нее вылезла полупьяная хозяйка, дабы справить естественную нужду после вечерней обильной попойки с наемниками. Она задрала свои многочисленные юбки и присела рядом с повозкой.

Жосс замер, лангедоки последовали его примеру. Он выхватил на всякий случай арбалет и сделал жест рукой всем присесть. Маркитантка же, ничего не заметив, забралась обратно в повозку.

Внутри произошла кратковременная возня, и на землю спустился, видимо, ее дружок с той же целью. Сделав свое дело, он достал из повозки бурдюк вина, откупорил его, но, увы, в его пересохшее горло не пролилось ни капли. Тогда наемник направился к одному из костров, надеясь разжиться живительной влагой у своих сотоварищей. Когда же он подошел к костру, то вмиг протрезвел, увидев окровавленные тела и отдельно лежащие головы, в этот момент Жосс выпустил болт из арбалета. Она нашла свое пристанище в груди наемника. Тот захрипел и рухнул прямо на тлеющие угли костра.

– Уходим! Самое время для этого, – приказал Жосс.

Они бегом направились к горному лесу. В этот самый момент за их спинами раздался рев:

– Еретики в лагере, бей их!

Вслед лангедокам засвистели стрелы. Двое из них упали, посседэ[41] настигли их и легко пронзили легкие панцири.

* * *

В это время отряд Армана рубил фушартами спящих французов с южной стороны горы Монсегюр. Откуда ни возьмись, появился небольшой отряд наемников, вернувшийся в лагерь только с рассветом. Они сразу же опознали в людях около костра лангедоков.

Французы издали боевой клич:

– Дени монжуа![42] – и бросились на Армана и его людей.

Лангедоки, увидев наступающих французов, посчитали ниже своего достоинства спасаться бегством и заняли круговую оборону, прикрывая спины друг другу.

– Умрем за Лангедок и Монсегюр! – воскликнули лангедоки и одновременно вонзили фушарты в приблизившихся французов.

Бой для лангедоков был последним, они не намеревались отдавать свои жизни задешево. Вскоре горстку храбрецов окружила разъяренная толпа врагов, буквально изрубив их на куски.

* * *

Осада Монсегюра продолжалась три месяца. Все это время горстки храбрецов совершали вылазки, не давая покоя врагам на земле Лангедока.

Элеонора де Фуа практически не покидала своей новообретенной комнаты. Она занималась чтением, вышиваем, если необходимо помогала кормилице с маленьким Раймондом VII. Беатрисса была старше Элеоноры, но обрела в ней верную подругу и родную душу. Она невольно задумывалась, что когда-нибудь война закончится, жизнь войдет в нормальное русло, и Клермон с Элеонорой смогут стать прекрасной парой. Хотя Беатриссе было бы разумней беспокоиться о своем младшем брате шевалье Амильене де Амбьяле.

Старший брат графини, Раймонд II Альби, унаследовал земли покойного виконта Рожера II де Транкавеля, а они были немалыми. Беатрисса также не была обижена, получив богатое приданное. Амильен же, как младший сын унаследовал лишь коня и доспехи и потому жаждал проявить себя.

Он бредил военными подвигами, мечтая об очередном крестовом походе на Святую землю, дабы вернуть графство Триполи, некогда принадлежащее Раймонду IV и его сыновьям, ибо там правил Боэмунд IV Антиохский, происходивший из знатного аквитано-нормандского рода. О женитьбе Амильен даже не помышлял, проводя большую часть времени за военными упражнениями, охоте или участии в рыцарских турнирах, проходивших во Франции, Аквитании и Бургундии. Поэтому в Монсегюре он бывал не часто. Но как только французы вторглись на землю Лангедока, Амильен присоединился к отряду своего старшего брата Раймонда де Альби.

…Шло время, запасы продовольствия в замке иссякали, наемники взяли в двойное кольцо гору, и пробираться лангедокам в замок для пополнения провизии стало практически невозможным. Арнольд, вконец озверев от трехмесячной осады и постоянных набегов лангедоков из Монсегюра, был готов на любые решительные действия.