Капитан Магу. Триумф и падение

– Лошадей десятков с пять.

– А людей?

– Чуть поменее.

– Свободен, ступай обратно, – отпустил его полковник.

Три тысячи башибузуков уже в седле, то есть готовых к немедленному нападению. Вполне могли вырубить и спихнуть в ущелье передовой батальон вместе с ремонтировавшими мост саперами. Получив же всего-то полтора десятка гаубичных бомб от невидимой батареи и потеряв меньше полусотни своих товарищей – ушли. А ведь стреляли по ним всего лишь обычными бомбами, а не шрапнелью. Конечно, это были иррегуляры, а не более стойкая кадровая кавалерия, но явственно просматривалась тенденция снижения роли кавалерии в будущих войнах. Всадник с лошадью, попав под артиллерийский огонь, на землю залечь не могут и в окоп не спрячутся.

Пока Алекс размышлял на тему войн будущего, саперы приступили к починке моста, пехота начала переправу на другую сторону. Задержка весьма досадная, тем более что теперь на каждый такой мост придется выделять охрану, поскольку спалить такое сооружение – дело нескольких минут. «Теряем солдат без воздействия противника. И время тоже теряем. Остается надеяться, что у полковника Симововича на северной дороге проблем не меньше».

Алекс подошел к мосту, отыскал командира саперов.

– Сколько времени нужно на починку моста?

– Три часа, господин полковник, – ответил саперный капитан.

– Даю вам два, и не минуты более!

Ровно два часа спустя подошвы солдатских сапог ступили на только что уложенные в настил моста бревна, хотя на противоположном его конце саперы еще продолжали стучать топорами. И эта задержка стала не единственной. В течение следующих суток авангард себрийцев ожидали четыре засады, два взорванных моста и неудачная попытка спустить на дорогу снежную лавину. Мощности заложенного пороха не хватило для того, чтобы стронуть с места достаточно большую массу снега.

Это событие и стало каплей, переполнившей чашу терпения полковника Барти.

– Хватит!

За неимением поблизости подходящего стола, Алекс хлопнул ладонью по собственному бедру.

– Мы опять прем вперед, как стадо баранов! Больше сотни убитых и раненых за один только день! Решили, что с противником уже покончено, осталось только положить себе в карман Крешов и можно идти праздновать победу! С этого момента опять начинаем воевать по всем правилам…

Пришлось лишние сутки провести на свежем, морозном воздухе. За это время в обход, по горным тропам, было отправлено шесть разведывательных групп. По ходу дела упразднили часть рот и батальонов, доведя численность оставшихся почти до штатной. Заодно, насколько это было возможно, устранили недостатки в солдатском снаряжении и амуниции. Только после этого движение к Крешову было продолжено.

Нельзя было сказать, что скорость движения заметно увеличилась, зато потери сократились кратно. Почуяв смену тактики и несколько раз нарвавшись на встречные действия себрийцев и потеряв две сотни башибузуков, противник сам начал осторожничать, а главное снизил свою активность на дороге, отвлекшись на второстепенные горные тропы.

К Крешову отряд полковника Барти вышел с опозданием на трое суток против расчетного времени, а там его поджидали сразу два крайне неприятных сюрприза. Первым стали укрепления Крешова. Кто-то умный не стал возиться с восстановлением старой крепости, а выдолбил траншеи в промерзшем, каменистом грунте, довольно грамотно используя рельеф местности. И укрепления эти были полностью заняты готовым к обороне противником. Второй сюрприз был куда более неприятным и горьким. Полковник Симовович первым прибыл к Крешову и, не став дожидаться соединения с полковником Барти, попытался с ходу взять город, используя для поддержки штурма абсолютно непригодные для такой цели полевые четырехфунтовые пушки. Естественно, умылся кровью и цели не достиг.

Взбешенный таким положением дел Алекс спешно направился в княжеский лагерь. Раненых после неудачного штурма было много, в развернутых под госпиталь палатках мест не хватало, часть из них лежала прямо на снегу.

– Где полковник Симовович?!

– Он ранен, господин полковник!

Командующему указали на одну из госпитальных палаток. Во время штурма войчетутский полковник получил пулю в грудь и сейчас находился без сознания. С трудом преодолев острейшее желание закончить начатое неведомым османийским стрелком, Алекс вышел наружу, зачерпнул из ближайшего сугроба горсть колючего снега и протер лицо. Легче не стало, зато мысли пошли в правильном направлении. Вызвав к себе доктора Мирлованова, он распорядился:

– Немедленно начинайте эвакуацию раненых. Всех, кого возможно! Повозки возьмите в обозе, я распоряжусь. Через два дня здесь никого не должно быть! И еще одно, доктор, готовьтесь к приему новых раненых, откладывать штурм я не намерен.

Тяжело вздохнув, врач заверил Алекса:

– Не извольте беспокоиться, господин полковник, я сделаю все, что в моих силах.