Капитан Магу. Триумф и падение

– По большей части дульнозарядный хлам, годный для единственного картечного выстрела при штурме. Из новых образцов есть две полевые шестифунтовые пушки. Одна исправная, вторую тоже можно починить. Гранат к ним по десятку на ствол по уже известной вам причине.

– Тогда не стоит с ними возиться, – принял решение полковник. – Ступайте, организуйте отправку раненых в тыл. Пленных османийцев на рассвете гоните туда же, здесь они нам не нужны. А я поднимусь на гору, хочу увидеть укрепления лично. Заодно проверю, чтобы не спали. С османийцев станется пойти на ночной контрштурм.

– Ночью они воевать не любят, – возразил Мартош.

– Я до Коварны тоже так думал.

Ночь выдалась звездная, с легким морозцем. Снег громко хрустел под подошвами сапог, с неба светила яркая, почти полная луна. Лежащие на снегу трупы были хорошо видны, и обходить их не составляло труда. Раненых уже собрали, а их оставили лежать до завтрашнего утра. Завтра их всех соберут и похоронят, и своих, и чужих. Поначалу они попадались редко, потом, на склоне горы, чаще. Возле нижнего яруса укреплений местами лежали так густо, что приходилось через них перешагивать.

Крепостные укрепления встретили полковника еще большим холодом и громким гомоном подвыпивших солдат. В и без того не слишком просторные, а затем еще и частично разрушенные артиллерией казематы набилось вдвое больше народа, чем обитало там еще вчера. Благо мороз прибил всегда сопутствовавшую таким делам вонь сгоревшего пороха, крови и человеческих испражнений. Генерал Гарич отыскался на третьем, самом верхнем ярусе Тактамыдага. Выглядел генерал трезвым, но при докладе дыхнул свежим водочным выхлопом.

– Вы бы аккуратнее со спиртным, господин генерал-майор, не ровен час, османийцы ночью в контратаку пойдут.

– Не извольте беспокоиться, господин полковник, – заверил Алекса себриец, – солдатам без этого сейчас нельзя, завтра утром на Ападагпара пойдут свеженькими!

Надо, конечно, надо. Живые празднуют то, что остались живыми. И целыми. Или почти целыми, по крайней мере, руки, ноги и голова на месте. А потому им надо выпить. Алексу тоже хотелось выпить, очень хотелось. Шутка ли, почти две тысячи только убитых за один день. И полторы сотни из них свои же пехотинцы, убитые по его прямому приказу. Но нельзя, надо думать, что делать дальше.

– Завтрашний штурм я отменяю. Победа такой ценой нам не нужна.

Глава 7

Ападагпар был куда ниже своего соседа. И склоны не такие крутые, и крепостные стены не такие внушительные. Алекс перевел бинокль левее. Вот она, вожделенная Кама. Так себе городок. Дома в два, максимум три этажа, улочки кривые и узкие, очень удобные для обороны. На улочках этих ни души, город будто вымер. Жители, понятно, большей частью ушли с приближением себрийцев, но несколько тысяч солдат регулярных войск и редифа должны быть где-то там. Старая цитадель. Над стеной ветром полощется османийский флаг, опять же никого не видно. Ну, и где эти чертовы мортиры? Нет ответа.

– Сколько бомб осталось на батарее?

– Пятьдесят две, господин полковник, – доложил штаб-капитан Гараев.

Мало, ничтожно мало для поддержки штурма. Подавить мортирную батарею, может, и хватит, но ее еще предстоит найти.

– Что делать думаете?

– Разместить гаубицы за гребнем Тактамыдага, дальности хватит, огонь корректировать можно отсюда, а команды передавать голосом по цепочке.

Хорошее предложение, если бы не один неприятный момент.

– Османийским мортирам тоже хватит дальности, а калибр у них в два с лишним раза поболее вашего будет.

– Так точно, господин полковник, вот только возможности наблюдать цель и корректировать свою стрельбу они иметь не смогут. А значит, бить им придется наугад.

Даже одна бомба, случайно попавшая в огневую позицию батареи, могла вывести из строя большую часть орудий и расчетов.

– Рассредоточьте гаубицы так, чтобы минимизировать возможные потери.

– Будет исполнено, господин полковник!

Алекс опять взялся за бинокль.

– А как думаете выявить их позицию?

– С началом штурма они сами…

Наткнувшись на красноречивый взгляд начальства, штаб-капитан тут же предложил другой вариант.

– Надо их как-то спровоцировать на открытие огня.

Хорошая мысль, вопрос только, как именно можно спровоцировать османийцев на открытие огня. Поняв, что новых идей по этому поводу не предвидится, Алекс внес свое предложение:

– А пойдем-ка мы выслушаем Мартоша. Он же у нас начальник штаба, вот пусть и думает, как мортиры отыскать.

Идеи у угорца, как оказалось, были. Достав из угла, он водрузил на стол тяжеленную железяку с рваными краями, воняющую сгоревшим порохом.

– Вот, изволите видеть, господа офицеры, часть донца выпущенной по нам бомбы. Обводим…

Мартош карандашом обвел дугу по уцелевшей после взрыва части донца. Начертил две хорды, построил к ним перпендикуляры. Поставив ножку циркуля в точку пересечения перпендикуляров, достроил окружность до конца. Затем почти торжественно провозгласил:

– Вот, извольте убедиться, одиннадцать дюймов, как я и говорил!

– Ну, почти одиннадцать, – согласился Гараев. – Что это нам дает?