Капитан Крузенштерн

Начался разговор. Едва Крузенштерн произнес первую фразу, как переводчик толкнул его легонько в спину, давая ему понять, что, разговаривая с такими важными лицами, нужно кланяться. Но Крузенштерн продолжал говорить, стоя совершенно прямо. Японские офицеры слушали его с каменными, ничего не выражавшими лицами.

Он рассказал о цели своего приезда в Нагасаки и о желании русского правительства заключить с Японией торговый договор. Узнав, что Резанов — посол, японцы, сидевшие на диване, слегка поклонились ему не вставая.

Крузенштерн спросил, когда Резанову можно будет ехать в столицу Японии для переговоров, когда команде «Надежды» разрешат сойти на берег и как поступить с японцами, привезенными из России. Но вместо ответа японские офицеры стали задавать ему вопросы о путешествии, совершенном «Надеждой». Они показали при этом, что познания их в географии довольно обширны: им было, например, известно, что Тенериф — один из островов Канарского архипелага и что Дестеро находится в Бразилии.

— Как вы шли из Камчатки в Нагасаки: вдоль восточного берега нашей страны или вдоль западного? — спросили они его.

— Вдоль восточного, — ответил Крузенштерн.

Японцы, казалось, были довольны: они разрешали голландцам подъезжать к Нагасаки только с востока, а западное побережье Японии тщательно скрывали от европейцев. Но от ответов па вопросы Крузенштерна они уклонились, сказав, что вечером доложат обо всем нагасакскому губернатору и губернатор все решит. Они просили русских без позволения губернатора не съезжать на берег и не посещать других судов, стоящих в гавани. А о поездке Резанова в столицу говорить еще рано, потому что это может решить только сам император.

Моряки, находившиеся в это время на палубе, с интересом разглядывали лодку, в которой приехали гости. Лодка, привязанная канатами к кораблю, не была пустой. Там под навесом шевелились какие-то люди. Сквозь щели навеса моряки «Надежды» разглядели там людей, одетых в европейские мундиры.

Через полчаса на палубу из кают-компании вышел японский переводчик и, подойдя к борту, громко крикнул людям в лодке по-голландски:

— Господа, вам разрешается взойти на корабль!

Разрешение было дано не Крузенштерном, а японскими офицерами, которые распоряжались теперь на «Надежде», как па своем собственном корабле.

Из лодки по трапу поднялись на палубу четыре важных голландца. Они приехали в гости вместе с японцами, но должны были из почтения к японским офицерам полчаса просидеть в лодке. Спустившись в кают-компанию, они даже не взглянули на Крузенштерна и Резанова, а остановились прямо против японцев, сидевших на диване..

Голландцы поклонились дивану, опустив лысые головы ниже колен и коснувшись руками иола. Только тогда обернулись они к русским, пожали им руки и представились. Это были: директор голландской фактории в Нагасаки Дуф, его секретарь, два капитана стоявших в гавани голландских кораблей и важный голландский чиновник барон Пабст. Крузенштерн предложил им сесть. Голландцы опасливо взглянули на японских офицеров, потоптались немного и наконец, набравшись храбрости, решились усесться на стульях.

Директор Дуф говорил по-английски. Крузенштерн очень обрадовался этому: он может поговорить с ним о чем захочет, а японцы их не поймут.

— Отчего вы так унижаетесь перед японцами? — спросил Крузенштерн.

— Л как же иначе? — сказал Дуф. — Хочешь торговать с японцами, так подчиняйся их правилам и терпи. Если из вашего посольства выйдет какой-нибудь толк, вы будете унижаться не меньше нас. Впрочем, не думаю, чтобы господина Резанова пустили в столицу Японии. Вероятнее всего, вас выпроводят отсюда ни с чем, как выпроводили англичан, приходивших в Нагасаки лет пять назад…

Крузенштерн не особенно доверчиво слушал пророчество Дуфа: было ясно, что голландцы не хотят допустить русских конкурировать с ними в Японии. Ему казалось, что Дуф просто пугает его, и он заговорил с голландскими капитанами. Разговор скоро наладился — капитанам было интересно поговорить с таким опытным моряком, как Крузенштерн. Они охотно рассказывали ему о своих плаваниях вокруг Африки, по Индийскому океану, среди островов Индонезии. Но, как только Крузенштерн заводил разговор о Японии, где они бывали много раз, капитаны начинали путаться, сбиваться, отвечать невпопад. Они упорно скрывали свои знания от иностранцев.

Наконец гости собрались уезжать. Японские офицеры поднялись все с теми же каменными и надменными лицами. На прощание они объявили, что завтра «Надежду» посетят секретари губернатора и начальник города. Крузенштерн очень обрадовался этому известию: он надеялся, что важные особы, собирающиеся посетить корабль, привезут с собой разрешение морякам съезжать на берег и сообщат наконец что-нибудь о предполагаемой поездке русского посла в город Иеддо, столицу Японии, к японскому императору. Но при этом офицеры прибавили несколько совсем неутешительных слов — они заявили, что секретари губернатора отберут у команды «Надежды» все ружья и весь порох.