Капитан Хук

Не успел я додумать свою мысль, как дева наконец открыла глаза, глядя на меня изумленно своими бледно-бирюзовыми глазами. Удивительный и очень странный цвет. Никогда такого не видел! Я застыл с открытым ртом. Сидел и беспомощно глазел на свою погибель. Почему-то я был полностью в этом уверен. Мысль пронеслась в голове во мгновение ока, едва наши взгляды встретились в молчаливом противостоянии.

Секунда на созерцание фигуристой красавицы в одной мокрой нательной рубашке, рваном корсете и коротеньких панталонах. И она с силой толкнула меня, крикнув:

– Ав-в-ва!

Я, не ожидая подобного исхода, попросту потерял равновесие и шлепнулся в воду, благо не на камни. Иначе бы спину не собрал, это уж точно. А она – она оказалось той еще штучкой. Пока летел в воду, только и успел увидеть красивые округлости ее попы, прежде чем с громким шлепком грохнулся в воду. Но не это самое страшное – набежавшая волна швырнула меня на камни. Я тотчас ударился плечом, которое подставил, чтобы защитить голову. Повезло. Иначе попросту ушел бы под воду хладным трупом.

В следующий миг замученный, злой, схватился здоровой рукой за каменный выступ, подтянулся, вылезая из воды на пол корпуса. А взглядом поискал беглянку, слишком уж резво улепетывающую от меня на сушу.

Не удержался и все-таки наградил ее неласковым:

– Гадина!

Сплюнул противную соленую морскую воду, прочистил горло от горечи и облегченно выдохнул, припоминая о том, что все-таки был прав. Не нужно было в это лезть.

Но сердцу не прикажешь, или как там умничал Чир? Тут и разум бессилен? Так?

Глава 1. Барахолка

Мой старый знакомый по имени Экбен, казалось, прослыл жуликом чуть ли не с самого рождения. Настолько ушлым и пронырливым был этот делец, основавший одну из самых огромных барахолок на улице торгашей Тики-Рико – столицы нашего пиратского острова, Соломонии. А вообще, когда-то давно, здесь, в руинах старого города жил один вроде бы древний народец, который, как бы, вымер совершенно случайно. Ну, или утонул там, затопило его наводнением.

Неважно.

Когда сюда прибыли первые пираты в поисках поживы, еды, воды и прочего… камешка какого блестящего, может быть, сокровищ, закопанных под каждым деревом, то остров оказался полностью необитаем. Во всяком случае, так гласит история в лице наших стариков-пьянчуг из портовых таверн. А знатоков истории этого острова… да не только истории, а в целом знатоков всего подряд там хоть отбавляй. Главное, наливай побольше, и тебе расскажут кто такие «зоброхрюки», например. И не беда, что даже природа еще не успела придумать нечто подобное. Местные старожилы Соломонии смогут сочинить все, что только душе угодно, лишь бы была достойная оплата.

Но речь не о них.

Экбен, да пусть ему икнется в сотый раз, настолько хитер, проворив и болтлив, что наверняка мог бы поспорить с костлявой старухой по имени Смерть, и… что-то мне подсказывало, у него были бы все шансы, выйти из неравной схватки балаболов (как мы, пираты, заочно называем всех торгашей подобных ему) победителем, если бы довелось встретиться однажды, и тем более соперничать. Но увы, здоровьем этого проныру мать-природа не обделила тоже, как и изворотливым умом. А непомерно раздутое самомнение прилагалось вместе с низким ростом и полным отсутствием всякой нательной растительности, о чем бедняга втайне переживал. Поэтому сильно обижался даже на малейший намек.

И снова речь не о том.

Ноги мои зачем-то принесли меня к порогу его лавки, а взгляд прямо-таки впился в висящую над низенькой дверью огромную табличку со следующей надписью: «Срочна нужон перевощик! Плачу многа-многа денех».

О, оказывается, ум Экбена был не настолько острым, как мне казалось ранее. И теперь благодаря подобной вывеске я сильно приободрился, чувствуя, что в этот раз я его обязательно переспорю и получу достойную оплату моим мучениям, если возьмусь выполнять какое-нибудь ма-а-аленькое (по его мнению) поручение. Якобы сущую мелочь.

Посмотрел на вывеску еще раз, нахмурился. Эх… Надо было моего пернатого Чира взять с собой. Уж он-то точно лучше меня читает и, как ни странно, даже пишет мелом на табличке очень и очень красиво. Предложил бы Экбену помощь за дополнительную плату. И все были бы довольны. А я еще и сыт.

Ухмыльнулся собственным мыслям и нырнул под шторы-бусы, а заодно зажмурился, заранее готовясь к буйству всевозможных красок, которые вот-вот брызнут мне прямо в глаза сотнями различных оттенков диковинных штуковин: чашек, чайников, статуэток, шкатулок, сломанных вещиц, комодов, стульев, ламп и даже клеток для животных, позолоченных или уже ржавых. И вся эта благодать навалена здесь огромными кучами, которые при любом неверном движении грозились похоронить нерадивого посетителя, если тот вдруг удумает станцевать «Каркаду». Не дай боги увидеть подобный танец!