Капитан и Ледокол

Ледокол ходил сюда каждую навигацию одним и тем же маршрутом, который был тщательно выверен по картам. Ровно три недели назад корабль уже ломал здешний лед, прочный, изумительно прозрачный, с воздушными вкраплениями в виде огромного количества пузырьков воздуха. Такой у этого льда норов – «глотнуть» кислорода и заморозить его до самой оттепели. А иногда, когда хотелось попугать отважных путешественников, рыбаков и охотников, Байкал позволял себе слегка почудить. Он загодя замораживал природный газ на глубине. Время от времени подо льдом вспыхивало пламя – это воспламенялся газ. Ну как тут не удивиться, испугаться и затаить дыхание от восторга, глядя на полыхающий подо льдом газовый факел. Господи, чудо то какое!

А вот сгусткам «подмороженной нефти», которые нет-нет да и выбрасывало на берег, старожилы уже не удивлялись – их быстро научились использовать в хозяйственных нуждах.

По ходу Ледокола нагромождения льдов, которые ветер нагнал друг на друга с высотой несколько метров, торосы и снежные завалы, мстили великану. Они громоздились друг на друга, пытались преодолеть его борта, забраться на палубу и уж там разгуляться по полной, круша в отместку и ломая все, что подвернется под ледяную силу. Но удавалось лишь добраться до борта, оставляя на нем царапины и вмятинки. В избытке были разве что брызги байкальской воды, которые немедленно застывали на палубе, превращаясь в ледяные причудливые ледышки и наросты. Их сбивали деревянной колотушкой.

Для Капитана и Ледокола такие рейсы были повседневной работой, и они, честно говоря, мало обращали внимания на это привычное борение человека и человека.

По воле Капитана Ледокол наезжал всем своим стальным телом на белоснежное, сказочно красивое поле и продавливал, проламывал, пробивал в нем дорогу для собственного хода. Вода вырывалась на разбитый лед, от красоты которого вмиг не оставалось и следа, шипела и пенилась в прорубленном коридоре, огрызалась, пузырясь и проглатывая белоснежные и прозрачные глыбы, а затем вновь выдавливала наружу.

…На траверзе мыса Орловый вахтенный начальник Симинов ясно видел гряду торосов. Нагромождение ледяных глыб было настолько большим, что вызвало у вахтенного начальника опасения, и он решил не рисковать и обойти их. «Торопиться будем не спеша», – подумал Симинов и отдал рулевому приказ: «Взять левее».

Ледокол послушно стал уходить «влево», и… последовал удар такой силы, что все, что было не закреплено, в том числе и люди, попадало, поехало и покатилось. Но этот шум, брань, стоны, звон падающих предметов и людей, конечно, тотчас заглушил лязг и скрежет, который раздался откуда-то из нутра Ледокола. Он кричал от ярости и боли, которая обессилила и обездвижила его одновременно. Инстинктивно, по инерции Ледокол попытался освободиться от боли и плена – вырваться на чистый лед. Вначале опереться, лечь, надавить всей массой своей на вечного соперника, а когда тот поддастся и под мощью Ледокола прогнется и расколется, плавно сползти в воду, которая хлынет в образовавшийся проем. Но сил не хватило – команда срочно загасила все котлы, чтобы не произошло их взрыва. Обездвиженный Ледокол не знал, что делать и как помочь себе и Капитану. Странные шумы озадачили и пугали. Там, в самом низу, в трюмном помещении что-то клокотало и шипело. Отовсюду слышались людские крики, громкие отрывистые команды вперемешку с грубым словом…

Старпом уже докладывал капитану.

– На банку налетели, как пить дать. Сели, как на подставку. – В трюме вода, прибывает. – Помощник капитана докладывал реальное – он уже видел все своими глазами там, внизу, в корабельном чреве.

– Плохо?

– Пробоина. Сидим прочно. Своими силами ледокол с мели не снять. Спецмеханизмы нужны и спасатели. Что сможем, откачаем и начнем цементный ящик ставить.

– Удержимся?

– Думаю, да, если только ледовая обстановка резко не изменится. Но прогнозы благоприятные…

Капитан вздохнул.

– Шлите радиограмму в пароходство, начинайте служебное расследование. И готовьтесь к эвакуации команды в Усть-Баргузин.

– Может повременим?

– Отставить, старпом. Готовиться. Людьми рисковать не будем при любом положении.

– Слушаюсь…

– Доведешь людей?

– Капитан!

– Отставить! Я бросить Ледокол не сумею. Буду зимовать. Дождусь спасателей. С ними и вернусь…

– Может, и раньше объявлюсь, – тихо бросил Капитан.

Старпому не нужно было разъяснять, что за такое ЧП легко могут и вредителем объявить, и тогда…

Он махнул рукой. Хотел сказать что-то ободряющее, но правильные слова не шли.

…В пароходстве уже получили первую общую информацию об аварии. Утром следующего дня в главной газете края появилось сообщение:

«АВАРИЯ ЛЕДОКОЛА «АНГАРА»

25 декабря 1929 г. у полуострова «Святой Нос» против мыса Орловый на Байкале затонул ледокол «Ангара». Жертв нет. Причины аварии – льды, которые окружили и затерли ледокол».