Капитан чёрных грешников

Вскоре тележка остановилась у дверей трактира. Мартен Бидаш постучал — ему никто не ответил. Холодный пот выступил у него на лбу. Неужели Бальтазар умер?

На дуге тележки висел фонарь. Один из сыновей конюха взял его. Дверь была заперта только на щеколду.

Бидаш с сыновьями вошли, светя себе фонарем. В трактирной зале видны были следы борьбы.

Стулья, скамейки, стол были перевернуты, а на полу валялись осколки бутылок и стаканов.

Тотчас же до слуха перепуганных фермеров из-под пола донеслись глухие стоны.

Крышка погреба была в кухне.

Ее подняли, спустились под пол, и там загадка разъяснилась: четыре человека лежали связанные, с заткнутыми ртами.

— Господи боже мой! — воскликнул Мартен Бидаш при первых же словах Бальтазара, когда развязал его. — Господи боже мой! А мы-то из замка уехали!

Фермер с сыновьями сели в тележку, прихватив с собой Бальтазара, и помчались обратно к замку.

Но когда они поднялись на холм (трактир стоял в низине), все четверо издали вопль ужаса и отчаяния. Огромное зарево обагрило небо; зловещие вихри пламени и дыма вздымались на горизонте…

То полыхал замок Монбрен, злодейски подожженный черными братьями!

XVII

Как только разбойники спрыгнули с воза, на них бросились два огромных волкодава.

— Не стрелять! — приказал капитан.

И побежал прямо навстречу одному из псов.

Волкодав кинулся ему на горло, но капитан с ловкостью испанского тореро накинул ему балахон на голову и тем ослепил. Пес в ярости барахтался, но из-под балахона доносился только глухой скулеж.

У капитана в руке был кинжал.

Он дважды подряд ударил, и собака, пораженная прямо в сердце, упала, как подкошенная.

Это действие, несомненно, было заранее обдумано и обговорено: другой разбойник избавился от второго пса таким же способом.

Все случилось так быстро, что люди на ферме не успели проснуться.

Черные братья, похожие на тени, а не на людей, передвигались совершенно бесшумно.

К тому же на ферме только что уснули, а первый сон всегда самый крепкий.

По знаку капитана черные грешники собрались под навесом в самом темном углу.

— Друзья, — сказал капитан, — времени терять нельзя: скоро уже рассветет. Мы зачем сюда пришли?

— Найти сотню тысяч франков, зачем же еще? — ответил Патриарх. — Ая знаю, где они.

— Только не шуметь! — напомнил капитан.

— Не шуметь никак не получится, — сказал Коробейник. — Двери в замке заперты — придется ломать.

— Не придется, — сказал Патриарх. — Идите за мной, я знаю дорогу.

И действительно в замок можно было попасть, не ломая дверей и не выламывая решеток на окнах.

Правда, как это сделать, мог знать только человек, живший в замке, но мы знаем, что Патриарх служил там на ферме во время молотьбы.

А впрочем, было это очень просто.

Юг — край виноградарства, и в любом маленьком домике есть бродильный чан. Он почти всегда находится в самом доме, в подвале, но имеет отверстие снаружи, на уровне земли. Это отверстие, куда сбрасывают давленый виноград, накрыто листом железа.

В замке Монбрен чан находился с северной стороны, противоположной ферме.

Патриарх объяснил свой план. Лист железа бесшумно подняли, и черные грешники друг за другом спрыгнули в чан, где оставалась только сухая виноградная кожура, на которую они мягко и приземлялись.

А попасть из чана внутрь замка уже ничего не стоило.

С другой стороны чан открывался в погребе, а оттуда было два выхода: один вел прямо на лестницу, а в углу находился люк, через который попадали на кухню.

Черные грешники направились вторым путем.

Патриарх зажег потайной фонарь и возглавил идущих. Он приподнял люк головой, потом плечами, высунулся до половины, остановился и огляделся.

Старик Жером сидел на стуле, зажав ружье между ног, и спал.

Патриарх махнул рукой капитану. Он поднялся к нему и встал на ту же ступеньку лестницы. Он наклонился к Патриарху и прошептал ему на ухо:

— Ни к чему проливать кровь, если можно сделать иначе. Держи крышку, только чтоб не упала!

Жером не просыпался.

Капитан прыгнул прямо к нему, отобрал ружье, перебросил его другому разбойнику, схватил Жерома за горло и приставил кинжал к груди.

Жером, проснувшись, не успел даже вскрикнуть. Чья-то рука душила его, а чей-то голос шепнул:

— Молчи, а то зарежу!

Храбрый старик все-таки попробовал отбиваться. Но его сдавленные крики были слышны только в кухне. Его повалили наземь, связали, как работника Бальтазара, и Патриарх сказал:

— Надо его в погреб швырнуть.

— Ну почему же, черт возьми, — хохотнул из-под капюшона Коробейник, — они не пожелали выдать мадемуазель Марту за любимого человека?

Все это было сделано быстро и бесшумно.

Патриарх повел черных братьев дальше. Они шли тихо, как привидения. Патриарх привел их на второй этаж. Там находилась спальня господина де Монбрена. Ложась спать, он заперся на ключ.

Капитан постучал в дверь.

Старый хозяин проснулся и крикнул:

— Кто там?

"Не хотелось бы мне убивать дядюшку", — усмехнулся про себя капитан.

А вслух ответил:

— Это я, Жером!

Старик в ночной рубашке открыл дверь. Он даже свечку не стал зажигать.

На него тут же набросились, накинули на голову балахон, и криков его никто не услышал.