Капитан Брамы

– А, Николай из Брамы, – сказал он с недоброй улыбкой на лице, – как же я забыл… провожатый…. Зря вы ему доверились. Это же местный бесноватый. Одержимый, человек с двойным дном! С виду хлипкий интеллигентик, а на деле: страшный оккультист! С демонами общается, хочет их в наш мир привести. Не общайтесь с ним!

– Нашли? – обратился отец Иван к Николаю.

– Да, все нашли. И Чашу… Кроме… кроме главного, этого.

– Антиминса?

– Да.

Отец Иван повернулся в сторону отца Василия:

– Спектакль окончен, – сказал он. – Отдайте Антиминс. И разойдемся.

– Вот как, – иеромонах скрипнул зубами. – Так ты, батюшка, так ничего и не понял. Я поражаюсь! Я поражаюсь твоей духовной слепоте! Через две недели бедствия, гнев Божий!

– Отдай Антиминс!

– Вот заладил… Святыне не лежать на престоле антихристовом. А у тебя и твоих спутников пути назад нет. Либо встаете со мной под знамена царя, либо… вас всех, как плевелы… сами понимаете. Скоро вернуться мои гномы.

– Они не вернуться, – сказал Капитан. – Они уже далеко. Их ведут в надежное место…

– Тебе почем знать, бесовское отродье?! Впрочем, догадываюсь… проклятые лесные демоны… Как же я не сообразил? Надо было часть нелюди оставить здесь, под началом Фильки.

– Отдай Антиминс, – повторил отец Иван более мягким голосом. – Отец Василий не сходи с ума. Я понимаю, аномальная зона, бесовское прельщение, с каждым может быть. Господь тебя любит…

– Хватит!!! – внезапно провизжал отец Василий и ударил рукой по столу. Его полное лицо перекосилось от злобы. Матовый румянец на щеках пошел темно-багровыми пятнами.

Неужели демон-искуситель вернулся, – подумал я, – неужели они прорвали завесу!

Словно подтверждая мои мысли, отец Василий посмотрел куда-то вверх и влево. Глаза у него потемнели и как-то неестественно округлились:

– Последний раз спрашиваю, – вопросил он нас дрожащим от ярости голосом, – намерены ли вы отрястись от праха жидовского и встать под знамена царя, а?!

– Отдай Антиминс, – снова повторил отец Иван.

– Да свершиться суд Божий, по молитвам грозного царя! – страшно прокричал отец Василий и кинулся к Иконостасу. В руках у него оказалась «рыбка».

Отец Иван среагировал мгновенно. Быстрым ударом ноги он выбил «рыбку». Плоский вытянутый диск с глухим стуком упал на пол. Внутри диска задребезжало, как будто что-то сломалось.

Отец Иван обхватил отца Василия за шею и повалил на топчан, лицом вниз. Упершись коленом в спину иеромонаху, он схватил двумя руками его ногу и стал тянуть к своему колену. Я вспомнил, что когда-то в юности будущий батюшка занимался самбо; и то, что он сейчас делает – это классический болевой прием, словно с учебника списанный.

– Будь ты проклят, поп антихристов! – хрипел отец Василий.

– Отдай Антиминс! Ногу выкручу!

– Жидовское отродье, не получишь… ой, больно! Что ты делаешь?

– Отдай Антиминс!

– Не отдам! Ой! Ногу сломаешь, сатана!... Будь ты… Ой! Больно! Под подушкой! Возьми!

Не отпуская ногу отца Василия, отец Иван быстро просунул руку под подушку и вытащил оттуда свернутый Антиминс.

– Ну вот, так гораздо лучше, – сказал он и отпустил ногу отца Василия.

Иеромонах остался лежать на топчане без движений. Появился Пестрый. Вид у него был встревоженный:

– Друзья, что происходит? Крики, шум! Как ураган. Я был внизу. Тут почувствовал присутствие духа с кургана. Короткое, но сильное… как черный ветер. Пока сюда бежал, дух исчез. Как что-то спугнуло.

Взгляд Пестрого упал на валяющийся на полу диск:

– О, дастардар-у…, оружие народа гор.

Пестрый протиснулся в келью и поднял с пола «рыбку»:

– Ого, эта штука заряжена. Если уметь ей пользоваться, всех нас легко можно перебить.

– Кто здесь? – спросил отец Василий, не отрывая лица от подушки.

– Не переживайте, – сказал Капитан, – это… это… страж. Благое существо. Хотя Вы и повинны в крови этого народа, который, кстати, не сделал ничего плохого Вам. Но Вас искусил демон. Мы понимаем.

– Демон, – повторил отец Василий, по-прежнему не отрывая лица от подушки. – Да, конечно, демон. Несложно догадаться, раз Николай из Брамы здесь, то и демон где-то рядом.

– Что ж, поделом мне. Наказуя наказуеши мя Господи. Я оказался недостойным. Я приму наказание…. Нет, Господи, я не могу сейчас умереть! Будь ко мне милосердным! Я должен увидеть царя!.. Глупец, малодушный глупец. Что эта бренная жизнь по сравнению с Вечностью…

– Отец Иван, ты ему ничего не повредил? – спросил я. – Кажется, он бредит.

– Упаси Господи! Я же аккуратно. Только ногу, обычный болевой прием.

Пестрый склонился над лежащим отцом Василием:

– Неужели я его так напугал?... Или так тяжка утрата того, во что верил?

Пестрый положил руку на плечо лежащего иеромонаха:

– Послушай, человек, я не собираюсь тебя мучить или убивать. Ты поступил плохо. Но я не сужу тебя. Ты был сам не свой, под чарами пришельцев.

Отец Василий оторвал лицо от подушки. Посмотрел отсутствующим взглядом на Пестрого, потом оглядел всех нас.

– Матрица, – тихо сказал он, – да, да, матрица. Фильм такой… был. И у меня было такое ощущение, что все вот так произойдет… Вы все явитесь. Да, явитесь. В Матрице… Поэтому, поэтому вас нет. Я сплю…