Капитан Брамы

К югу линия холмов обретала цветность, а затем резко обрывалась. Дальше шла как бы бездна, как бы отдельное от этого мира огромное пространство, заполненное ослепительным, едва выносимым для глаз, лазурным сиянием. Я повернул взгляд чуть в сторону. И увидел, как лазурное сияние плавно переходит в пронзительную синюю гладь. Море, – дошло до меня. – Море!

Увы, при приближении к нам, краски моря тускнели. Береговая линия проходила южнее нас, где-то километрах в пяти, семи. И там море было совершенно безжизненным, свинцово-серым. Серая степь безрадостно упиралась в неподвижную и свинцовую гладь моря. От такой картины тоскливо заныло сердце.

– Какое разное море? – сказал я.

– Да, море разное, – подтвердил Клен. – На степном берегу море кажется мертвым, оттого что на него брошена тень с кургана. Но тень не так сильна, как о себе думает. К востоку море сбрасывает тень и становится все чище и светлее, пока, наконец, не приводит к другому берегу. Жаль, что вы не видите его так, как мы.

Повисло молчание. Стражи отрешенно смотрели на юго-восток. Брат и Пестрый блаженно улыбались. Клен что-то напевал. А потом Белодрев тихо вздохнул и сказал:

– Пора…

Спуск с холма оказался длиннее, чем я думал. Но склон не был таким уж крутым, как виделось мне с вершины. Аккуратная песчаная дорожка змеилась, изгибалась вдоль всего склона. В самых отвесных местах, в земле, были вырезаны удобные ступеньки. Через полчаса, может чуть больше, мы достигли подножия холма. До дома Отшельника оставалось совсем немного.

Здесь, у подножия, светлая завеса была совсем незаметна. Ничто не рябило, не плыло в глазах. Так что дом Отшельника теперь был виден очень хорошо. Первое, что бросилось – солнечное веретено над небольшим островерхим куполком на крыше.

Дом был небольшой (если сравнивать с домами-замками на вершине холма), но двухэтажный, из неведомого красновато-фиолетового полупрозрачного, воздушного материала. Дом казался легким, как пушинка, и одновременно прочным, как алмаз.

Вокруг жилища было непривычно пустынно – песчаные дорожки, газоны и ни одного дерева. В этот момент, когда я обратил внимание на «пустынность» вокруг, из дверей вышел человек и направился к нам. Тут же за нашими спинами раздался отдаленный грохот грома. И еще один. Подул свежий ветерок, и воздух наполнился почти осязаемым электричеством. Я ощутил приятные покалывания в области затылка и на кончиках пальцев рук.

Человек приближался – да, именно на человека он был похож гораздо больше, чем на стража!

– Вот и Отшельник нас встречает, – сказал Белодрев.

Отшельник одновременно напоминал древнего библейского пророка, колдуна и обычного крестьянина, пастуха овец. На крестьянина делала его похожим одежда; был он в коротком и легком овчинном тулупчике, без рукавов, в белой рубахе и белых штанах. Босиком. А густая, косматая грива волос на голове, длинная седоватая борода и внушительный, странно изогнутый, чем-то схожий с молнией, посох в руках, превращали его не то в пророка, не то в колдуна.

Не доходя до нас, Отшельник остановился и, подняв для приветствия руку вверх, закричал низким и густым голосом:

– Эгей-гей! Кого я вижу?! Сюда, друзья, сюда!

Последние слова смешались с новым ударом грома. На мгновение мне почудилось, что звук его голоса звучит в полный унисон с грохотом грома.

Так человек он, страж, или кто? – подумал я.

В доме Отшельника

– Здравствуйте, товарищи! – торжественно обратился к нам Отшельник. И, повернувшись к стражам, добавил, – учитесь, друзья мои зеленые, правильно людей приветствовать. Пригодится для будущего союза.

Стражи послушно кивнули головами.

– А почему товарищи? – поинтересовался Капитан.

– Как, почему?! – удивился Отшельник. – Сам ваш староста, или голова, по-вашему, так приветствует свой народ.

– А, голова краснокутовского сельсовета, тогда понятно, – сказал отец Иван, с трудом сдерживая улыбку.

– Голова, голова, – подтвердил Отшельник. – Ладно, давайте знакомиться. Ваши имена, благодаря вот этим товарищам, – Отшельник махнул рукой в сторону стражей, – мне известны.

Отшельник подошел к Николаю:

– Здравствуй, уважаемый народом стражей Капитан Брамы, – торжественно сказал он. Затем обратился ко мне:

– Здравствуй, друг Дмитрий.

Подошел к отцу Ивану:

– А к Вам мое особое почтение, отец Иван. – Отшельник низко поклонился и, повернувшись к стражам, сказал:

– Запоминайте, как правильно служителей Кон-Аз-у… надо приветствовать. Да. Уж я-то в этом толк знаю.

– Ну, а у меня много имен. Последнее, что товарищи стражи мне дали… Отшельник, кажется. Что ж, пусть будет Отшельник. Или пустынник, какая разница. Или одинокий солдат, на границе тьмы. Да. Мы ведь с вашим бедным отцом Василием, можно сказать, одно дело делаем. Верней, делали. Бедняга, перегорел на работе. Да...

Ослепительно сверкнула молния, и Отшельник весь вспыхнул голубоватым пламенем. Через пару секунд раздался мощный удар грома. Отшельник вскинул вверх руки и громогласно закричал:

– Э-гей-гей! К нам идут дети грозы!