Капер

– Пусть. Даже лучше. Может они поймают беглецов раньше, чем мы, – она сделала паузу. – Если, конечно, я не права, и они действительно еще находятся на Галии-6. В чем я сильно сомневаюсь.

– Если местные власти их захватят, то нам придется раскрыть инкогнито, – предупредил Джаред. – Иначе они нам их не отдадут.

Стат-лейтенант насмешливо фыркнула.

– Вы похожи давно не посещали отдаленные колонии, капитан. Даже узнав кого мы тут представляем, вряд ли местные воротилы захотят делиться ценной добычей. Придется устраивать равноценный обмен.

Они окончательно поднялись на борт, трап начал медленно убираться, а створки шлюза сходится, отсекая внутренние отсеки малого межсистемника от нерадостных пейзажей каменистых пустошей Гелии-6.

***

Система: «М22-35-18».

Планета Гелия-6

Где-то за пределами Бриджпорта в пустошах.

Научно-исследовательский комплекс корпорации Фармген.

Осознание себя после переноса похоже на вспышку.

Возможно, у кого-то процесс пробуждения происходил по-иному, но у Ромеро это всегда случалось именно так: яркая вспышка перед глазами и в ту же секунду мгновенный приход в себя.

Питательная жидкость мутно-зеленого цвета в прозрачном баке. Плавающее внутри человеческое тело. Изобилие проводов, трубочек и кабелей. Встроенные в общую структуру машины станции Возрождения.

Сновали медтехники в белых комбезах. В дурацких шапочках, с масками-фильтрами на лице. Очки с интерактивными дисплеями закрывали глаза.

Шум, похожий на шепот. Проверка реакции на раздражители. Яркий луч ручного фонарика, бьющий в глаза.

И вопросы, вопросы, вопросы.

Необходимо сразу понять, не произошел ли сбой, не распался ли разум, зараженный безумием психотического шока после насильственной смерти.

Агент корпорации, прошедший через подобного рода процедуры за многие жизни уже не единожды, отвечал машинально. Не пробовал спорить, утверждать, что с ним все в порядке, понимал, что сотрудники выполняют свою работу, строго следуя пунктам инструкций.

– Все показатели в норме, – подвел итог старший смены где-то через пятнадцать минут.

Ромеро устало кивнул. К этому моменту его уже вытащили из бака-цистерны, вымыли, насухо вытерли, вкололи легких стимуляторов, помогая разуму привыкнуть к новому вместилищу.

Корп поднял ладонь, изучая пальцы клона. Рука сама дернулась провести по голове, где ничего кроме гладкой поверхности кожи пока не было. Даже брови и ресницы отсутствовали.

Специфика стандартизированных «болванок».

Оболочки (клоны, куклы, вместилища – много названий, суть одна) делились на три разных типа:

– Болванка – самая дешевая версия клона, долго не живет, подвержена генетической деградации, зато общедоступна, не требует специального подхода.

– Клон на основе ДНК носителя. То есть выращенный по технологии дубликации исходного генома. Чуть дороже, но почти без недостатков: живет обычный срок, не подвержен мутации.

– Третий и последний, самый дорогой, самый эксклюзивный – полная копия носителя, включая установленные импланты и модификации первичного физического исходника.

Последний тип требовал особого подхода. Ключевое условие: наличие у эскара специальной нейросети. Без нее, использовать третьего клона будет напрасной тратой ресурсов.

В отличие от обычных нейронных сетей для простых обывателей, делившихся так же на три отдельные группы: общедоступные-гражданские, специализированные и военные.

«Эски» (как их иногда называли из-за принадлежности к эскарам) стояли наособицу и стоили невероятно дорого.

Эти особые нейросети имели возможность не просто переносить сознание умершего на станцию возрождения в точку привязки, но и мгновенно восстанавливать утраченные связи между организмом, мозгом и встроенными имплантами. А так же без потерь в плане изученных баз или освоенных навыков.

Получалась своеобразная матрица сознания, имеющая в своей структуре информационный блок-схему, напрямую связанную с рассудком личности человека и его восприятием в качестве измененного «я».

Сознание с посторонними «вставками» извне.

Кое-кто называл это колдовством, кто-то шаманством, ну а некоторые придумали нейтральный термин «конструкты на базе эфирных материй».

Наверное, сами изобретатели этого чуда, до конца не понимали, как схема работает. Но факт оставался фактом – после переноса, ты оживал в другом теле, не замечая отклонений по сравнению со старым.

Правда для этого приходилось дублировать все усовершенствования. Скажем, ставишь себе имп на интеллект, будь добр раскошелиться на второй – для запасного клона. Иначе смысл затеи терялся.

Сложно? Сложно! Дорого? До невероятия! Но оно того стоило. Особенно если дело касалось быстроты возвращения к нормальному ритму жизни.

Ромеро таких возможностей не имел. Да и вообще, как и подавляющая часть эмиссаров корпораций, периодически менял типы оболочек. Один раз – болванка, второй раз – на базисе личного генокода.

Потом снова замена. Такой порядок имел свои преимущества. Позволял существенно сэкономить. И что, не менее важно, сохранял пластичность сознания, не давая ему привыкнуть к хорошему.