Капеллан

— Мэтр, это вы? — среди ветвей показалась замотанная повязкой голова.

— Кто ж еще? — буркнул я.

— Я могу подойти?

— Попробуй!

Она осторожно выбралась из-за кустов. Мокрая одежда, облепив ее тело, делала его невероятно соблазнительным. И почему я влез с замечанием? Лучше б ходила голой. Ноэль приблизилась и замерла.

— Вы какой настоящий, мэтр: старый или как сейчас?

— Как сейчас.

Она заулыбалась, подошла и опустилась на колени. Осторожно протянула руку.

— Можно?

Я кивнул. Робкие пальчики осторожно коснулись моей щеки, затем — лба, потрогали нос и пощекотали бороду.

— Настоящий! — восхищенно сказала Ноэль. — Такой молоденький! Зачем вы притворялись стариком?

— Чтобы завлекать девушек. Они подумают: «Старик! Чего его опасаться?», а я заманю их в дом и надругаюсь.

Ноэль отдернула пальчики и засмеялась.

— Шутите, мэтр! Для того чтобы заманить девушку, вам не нужно притворяться стариком. Как раз наоборот. Вы такой красивый!

— Скажешь! — хмыкнул я.

— Это правда, мэтр! У вас чудные волосы! — ловкие пальчики пригладили мою растрепавшуюся шевелюру. — Густые, вьющиеся. Голубые глаза, длинные ресницы. Как у женщины! — она хихикнула. — Кожа на лице гладкая, чистая… — голос Ноэль ворковал, пальчики скользили по моим щекам.

— Прекрати! — велел я. — Не то верну нос обратно.

Она отпрянула и надулась.

— Тебе не нравится Ноэль?

В опаловых глазах сквозила обида.

— Нравится! — сказал я. — Ты красивая. Но я, как ты заметила, молод, и поэтому испытываю желание. Догадываешься, какое?

Она прыснула.

— Вот повалю тебя на песок и лишу девственности.

— Только попробуй! — погрозила пальцем она. — Скажу Нэси, и она откусит тебе голову.

Я вздохнул: эта откусит! Причем, с удовольствием. Она на меня с первого дня нехорошо поглядывает.

— Тогда не приставай! — буркнул я. — Не доводи до греха.

— Если хочешь, я могу тебе помочь.

Ноэль опустила взор долу и завозила пальчиком по песку.

— Как?

— Женщина не всегда может доставить удовольствие мужу обычным путем. Бывают дни, когда она течет кровью и становится нечистой. Но если муж очень хочет, она снимает ему напряжение ртом.

Твою мать! Не фига себе у них девственницы!

— Ты уже делала это?

— Нет, — пальчик рисовал в песке странные фигуры. — Но мне рассказывали как. Это, конечно, возможно только между близкими. Но ты ведь мне не чужой, так? Ты кормил меня и дал кров. Исправил нос, видел меня без одежды.

— Сама разделась.

— Не важно! — отмахнулась она. — Главное, что видел. Так что мы теперь не чужие, и я могу тебе предложить. Согласен?

Она метнула на меня взгляд, и тут же вновь опустила взор долу. Мгновение я колебался. Предложение выглядело соблазнительным. Организм вопил: «Чего тут думать! Расстегивай штаны!» Но я велел ему утихомириться. Что-то здесь не так. Этот голос… Так менеджер банка уговаривает клиента взять «быстрый» кредит, чтобы загнать его в кабалу. Местные обычаи я знаю плохо. Вдруг, исполнив желание, окажусь должен, как земля Родине? В смысле пахать на мне и пахать. Внесут в обязанные, а Нэси поставят охранять. Я-то ящерицу убью, но что дальше? До ближайшего селения неделя пути — проверял по спутнику, он как раз пролетал. Безводная степь, отсутствие колодцев. Где-то они, конечно, есть, но вот где? Со спутника их не видно. Карты здешних мест у меня нет. Подозреваю, что и у местных — тоже. Потому и существует в этом мире такая профессия, как проводник. Не зря меня сюда затащили!

— Спасибо, я потерплю.

Я откинул одеяло, стащил штаны и в одних трусах нырнул в озеро. Холодная вода обожгла тело. К полудню озерцо прогреется, но сейчас — в самый раз. Вынырнув, я радостно заорал, и вновь скрылся под водой. Наплескавшись, выбрался на берег. Боль ушла, а вместе с ней — и желание. Зато вернулись бодрость и сила.

Ноэль на берегу не было, и я, отжав трусы, выполнил стандартный комплекс утренней зарядки. После чего умылся, оделся и отправился искать спутницу. Она обнаружилась в глубине рощицы. Сидела у костерка, над которым, подвешенный на треноге, исходил паром казан. Ноздри пощекотал запах вареного мяса. Желудок голодно забурчал.

— Что на завтрак?

— Нэси поймала тунгу, — ответила Ноэль. — Я взяла заднюю лопатку. Она вкуснее.

Она не обернулась ко мне. Спина демонстрировала обиду — горькую и незамутненную. Плохо. Нам тут еще несколько дней кантоваться, и провести их в ссоре… Я сел рядом и взял ее ладошку в свою.

— Мне нужно тебе что-то сказать, Ноэль.

Она повернулась. Опаловые глаза блеснули.

— В моей стране я служил в храме. Вера запрещает нам быть с женщинами.

— Правда? — поразилась она.

Я сделал честные глаза. Вру, конечно, но не совсем. Да, был, запрещали, но это в прошлом. Сейчас я никто и звать меня никак, зато все можно. Даже врать.

— Бедный! — она шмыгнула носом и погладила меня по щеке. — Как вы терпите?

— С трудом! — честно признался я.

— Вам и жену брать нельзя?

От неожиданности я замялся и опоздал с ответом.

— Жену можно! — довольно заключила Ноэль. — Это правильно. А то от женщин требуют, чтобы хранили девственность, а вот мужчинам блудить разрешается. Несправедливо!