Капелька Солнца (СИ)

— Если вы пришли за вознаграждением, то вынужден вас огорчить — вы опоздали. Мою дочь нашли сегодня утром.

Нашли… Сердце пропустила удар.

Часть 1.6

Если бы она сама вернулась, он бы ведь так и сказал «вернулась домой». Но он сказал «нашли».

Внутри все похолодело. И я с трудом сдержал подступившую к горлу панику. Рано думать о плохом. Сначала надо выяснить все обстоятельства. Возможно, ничего непоправимого не произошло.

Граф же, решив, что на этом разговор окончен, собрался покинуть моё общество. Он уже развернулся на выход, когда я поспешно окликнул его.

— Прошу прощения за настойчивость, — резко вскинулся и сделал шаг вперёд. — Я вовсе не за вознаграждением пришел… Я… Я… Доктор! — последнее заявление прозвучало чересчур резко, но мужчина, кажется, не заметил.

Он остановился, медленно обернулся ко мне.

— Доктор? — теперь в его голосе слышался интерес. — Обычный или…

— Одарённый, — тут же добавил я.

— Хм… Целитель, значит. — Граф задумчиво потёр подбородок, окидывая меня с ног до головы, будто пытался во внешности найти подтверждение моим словам.

— У меня есть лицензия… — я привычно потянулся ко внутреннему карману, но граф Ванбургский жестом остановил меня.

— Не стоит. Я не взял с собой очки. Что ж… — Он окинул взглядом помещение и остановился на мягком гарнитуре. — У меня не так много времени, но на беседу хватит. Присаживайтесь. — И торопливо кинул прислуге: — Грета, подайте чаю!

Та бесшумно выскользнула из зала, прикрыв за собой двери. Мужчина опустился на синий диванчик, я же, без лишних церемоний, занял место напротив.

— Не знал, что в нашем городе есть другие одаренные, помимо доктора Айзека.

— Я не так давно начал частную практику, — поспешил развеять сомнение графа. — До этого стажировался как раз у доктора Айзека. — И тут же опомнился: — Ох, простите, я не представился. Доктор Кайрин Лейцер, к вашим услугам. — Я протянул графу прямоугольную карточку.

Граф взял визитку, мимолетно скользнул по ней взглядом и откинулся на спинку диванчика.

— Так, что вы хотели мне сообщить?

— Дело в том, что я видел вашу дочь как раз накануне… исчезновения.

— Только видели или…

— Я говорил с ней. Мы… Мы столкнулись возле пекарской лавки, — соврал первое, что пришло в голову.

— И? — граф нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику, а я немного замешкался, не зная, что ему сказать. Не стану же я сообщать, что графская дочка на самом деле рылась в помоях у кабака. И что всё это время, пока считалась пропавшей, она жила в моем доме, помогая по хозяйству.

— Простите меня… — скрыл заминку за словами извинения. — Мне показалось странным, что столь молодая особа гуляет по городу без сопровождения. Но она уверила меня, что всё в порядке. И я не стал ей докучать. Я… Мне… Мне стоило быть более внимательным. Проводить до дома, — принялся нести сущую околесицу.

Признаться честно, я никогда не умел правдоподобно врать. Ложь мне претила. Но с другой стороны… Я не знал, что успела рассказать отцу Айрель. А опорочить её мне хотелось меньше всего.

Граф ничего не ответил. Лишь сверлил меня пристальным взглядом, заставив паниковать. А ещё он так и не сказал, что же с девушкой. Жива ли? Здорова?

Проклятье! Надо было сразу спросить!

— Я понимаю… Мы с вами не знакомы. И, конечно, вы вправе подозревать… — я тряхнул головой, прекращая нелепые оправдания. — Но все же, что с девушкой? Она в порядке?

— Она сейчас дома. — произнес граф, и я облегченно выдохнул. Ну хоть что-то! — И я ни в чём вас не обвиняю. Будь вы причастны к похищению, вы бы не явились в мой дом.

Мои мысли мои зацепились за одно слово.

— Похищение?

— Да, иначе я это объяснить не могу. Адель не было дома почти месяц, а сегодня её обнаружили на городской площади. Замёрзшую, перепуганную. Потерянную.

Адель? Почему Адель? Наврала насчёт имени?

Да какая, в принципе, разница… Волнует меня другое.

— Так с ней все хорошо? — спросил, стараясь выглядеть бесстрастным. Но вряд ли мне это удалось.

Граф поджал губы и вновь нахмурился. Напрягся, с нажимом водя пальцами по внутренней стороне ладони.

— Не сказал бы… — спустя несколько мгновений ответил мужчина. — И я не хотел бы этого афишировать, но раз уж вы доктор… — Ванбургский выжидательно замолчал, а я произнёс то, чего от меня ждали:

— Не беспокойтесь. Сказанное вами не выйдет за пределы этой комнаты.

— Дело в том… — графу отчего-то было неудобно говорить. Я не сразу понял, отчего, пока не услышал: — Что мою дочь обесчестили!

Он сказал это со злостью. Будто выплюнул. Я же еле заметно скривился.

Плохое слово. Некрасивое. Пошлое.

И никак не подходящее к тому, что между нами было.

Да и мог ли я подумать, что лишаю девушку именно «чести», когда… Ох… Я ведь просто её любил. И сейчас люблю. Вот только, вряд ли граф сочтет мою кандидатуру подходящей на роль зятя.

Дар даром, но титулов еще никто не отменял.