Кантор идет по следу

Кантор так прижался к хозяину, что тот даже застонал и пробормотал:

— Черт возьми! Разжирел как! С завтрашнего дня меньше тебе есть давать буду… Ну хоть морду-то в сторону отверни.

— Можно закрывать? — спросил паренек, подойдя к дверке фургона.

— Угу. Только побыстрее! — пробурчал Чупати, подтягивая колени к подбородку.

Когда фургон выезжал из ворот, майор Бокор чуть не попал ему под колеса.

— Эй, парень, ты, случайно, не видел во дворе полицейского с овчаркой?

Услышав голос начальника, Чупати даже дыхание затаил и не без дрожи подумал: «Если парень выдаст и шеф собственноручно вытащит нас из фургона, будет… Ай-яй, что будет! Гауптвахты, конечно, не миновать, а стыда-тo сколько! Меня, героя стольких опасных операций, вытащат из фургона для перевозки кондитерских изделий! Будь что будет!»

Кантор дышал прямо в лицо хозяину, который, напротив, старался даже не дышать. «И чего ждет, паршивец?» — подумал старшина о парнишке.

— Нет. Во дворе никого нет, — ответил пацан слегка неуверенным голосом.

— Поезжай к черту, ты что, людей не замечаешь, что пи? Смотри, как забрызгал мне брюки!

— Извините, я с грузом. Отойдите немного в сторону, — попросил парень офицера.

Фургон так дернулся, что Чупати головой стукнулся о стенку.

Голос майора узнал и Кантор. Он, насколько позволяла крыша, поднял голову и тоже перестал громко дышать, словно чувствовал опасность.

Но что это за опасность! Стоило ли прятаться сюда? От кого? И им ли, которые не раз смотрели в глаза опасности? Кантор не мог даже вспомнить случая, когда ему с хозяином приходилось убегать.

Когда Чупати полез в этот приятно пахнущий ящик, Кантор сначала решил, что хозяин придумал новый способ выслеживать добычу, однако стоило псу услышать голос шефа, которого так испугался хозяин, как в душу Кантора закралось подозрение.

По звукам, доходившим в ящик, чувствовалось, что фургон уже едет по площади. Кантор слышал, как где-то рядом с грохотом катится по рельсам трамвай.

Снова сильная встряска, сопровождаемая тихой руганью Чупати, и затем неожиданно стало очень тихо. Потом скрежещущие звуки по железу — и совершенно неожиданно сильный свет ослепил Кантора.

— Товарищ инспектор, — наклонился к дверце паренек, — приехали, кругом ни души.

— Прыгай! — приказал старшина Кантору, а сам с трудом вылез из фургона.

Кантор к тому времени уже успел пробежать небольшой кружок, чтобы немного размяться.

— Хорошо, друг. Спасибо тебе, — старшина похлопал парнишку по плечу. — Можешь ехать.

— А тайна? — спросил парень.

— Ах да, тайна! — Чупати улыбнулся. — Тайна должна остаться тайной, понял?

Паренек кивнул и уехал.

Старшина поправил ремень и фуражку.

— Пошли, Тютю, — весело проговорил он и направился к воротам. — Ну, что скажешь? Ловко мы провели своего шефа?

Повернув голову к Кантору, чтобы посмеяться, Чупати удивился, увидев, что тот идет позади него в двух шагах и внимательно смотрит старшине под ноги.

Кантор действительно не спускал глаз с ботинка хозяина, к подошве которого прилип какой-то кусок, от которого исходил точно такой же запах, какой стоял в фургоне. Аромат этого куска щекотал Кантору нос. Он чихнул, но соблазнительный запах продолжал преследовать его.

«Может, это и есть добыча? — подумал пес. — А хозяин ждет, когда я замечу ее».

Кантор так и не решил, как ему следует действовать: то ли схватить, то ли ждать знака хозяина.

Заметив, что Кантор плетется за ним, хозяин остановился и спросил:

— Что с тобой? Почему ты плетешься за мной? Иди на свое место!

Кантор ощерился в улыбке, стукнул левой передней лапой по земле и, весело замахав хвостом, что означало, он все понял, обежал Чупати и пошел впереди.

— Что с тобой?

После этого вопроса Кантор настолько осмелел, что подошел к хозяину вплотную, а когда тот поднял ногу, зубами схватил тонкую распластанную пахучую лепешку.

— Это ведь от пирожного, — удивился Чупати и, осмотрев себя, дотронулся до жирного пятна от крема на брюках. — Какой же ты у меня внимательный! — заулыбался старшина. — Представляешь, если бы такая лепешка прилипла мне на зад, вот бы люди потешались!

Остановившись перед витриной фотографа, Чупати внимательно осмотрел себя с ног до головы, затем, одобрительно щелкнув языком, обратился к Кантору:

— Теперь все в порядке. Пошли.

А Кантор все еще держал в зубах лакомую лепешку.

— Подожди-ка. Дай сюда. Хозяин снимет с этого лакомства бумажку. — Чупати протянул руку к голове Кантора, но тот быстро отдернул ее. — Ну, как знаешь, — пробормотал старшина. — Хочешь, ешь с бумажкой.

Кантора такое замечание нисколько не смутило, так как и бумажка, по его мнению, тоже относилась к добыче.

— Ну глотай же, чего тянешь? — Чупати сделал красноречивый жест. — Ешь, это твое, — приободрил он Кантора, который после столь внушительного поощрения проглотил вкусную лепешку вместе с бумажкой.

Они шли по самой оживленной стороне площади. Старшина украдкой поглядывал на противоположную сторону, по которой только что проехал паренек на трехколесной мотоколяске.