Канон Смерти (СИ)

- Всему. Как одеваться, как есть, как общаться с разными людьми, а потом и наукам, чтению, письму, счету, например. Таскать знания прямо из головы это хорошо, но не всегда достаточно.

И дни понеслись один за другим в бесконечных уроках. Учиться и впрямь приходилось всему. Рей поглощал все знания, до каких только мог дотянуться, и задумываться о снах и предках было некогда. Жажда неба постепенно тускнела в памяти, вытеснялась иными мыслями и желаниями. Чаще всего к вечеру он настолько уставал от впечатлений, что падал спать в своей новой комнате наверху, едва доходя до кровати и не задумываясь о разнице своего нового и прежнего существования. А было над чем.

Взяв мальчика к себе, Тоурен одним махом поставил его над всеми остальными обитателями борделя, что, само собой, вызывало их тихое недовольство. Рей, увлеченный обучением, перестал слушать окружающий ментальный фон и понятия не имел, что о нем много и со смаком говорят. Да еще и в подробностях, которых не видели. Лишь его старые няньки качали головами и говорили одно: "Лучше к Тоурену в постель, чем под каждой сволотой". Они единственные бывали наверху, получив разрешение приходить к Рею с тех пор, как хозяин коротко приказал: "Обучить".

И помимо книг из личной библиотеки Тоурена Рей постепенно постигал и иную науку. Он рос быстро и через несколько месяцев выглядел уже не на пять, а на все десять лет. Совесть сутенера не грызла, сынки вельмож начинали таскаться к нему в неполные четырнадцать. Но сам Тоурен ждал, не спеша прикасаться к своему сокровищу и наблюдая. Рей обещал стать умелым и пылким любовником, темперамент его народа бурлил в крови в полной мере, незамутненность моралью делала постижение искусства любви легким, как дыхание.

Но порой человека начинали одолевать сомнения в том, насколько правдивы рассказы о полукровках. С каждым месяцем он все больше понимал, что попадает в зависимость от этих золотых глаз, от притягательного, почти гипнотического взгляда. Порой ему начинало казаться, что мальчишеское лицо - только обертка, иллюзия, тронь ее - и проступит настоящая морда. Хотя Тоурен прекрасно понимал, что это не так - в маскирующих иллюзиях он, в силу профессии, разбирался прекрасно.

Нет, дело было не во всем этом.

Всю жизнь Тоурен считал, что полукровки рождаются более-менее людьми. А ему казалось все больше и больше, что он воспитывает чистопородного даэйра! Доверчивого, ласкового, но, тем не менее, опасного небесного хищника, которому, как ни внушай, скоро станет тесно на земле.

- Я соберу денег, продам заведение, и мы уедем отсюда подальше, - говорил ему на ухо Тоурен, когда черноволосая голова впервые приникла к его плечу на ночном ложе, а тело все еще отзывалось на мягкие прикосновения, но уже утихло. - Ты сможешь пойти учиться куда-нибудь, вырасти, а потом вернуться к своему народу, если захочешь.

- Куда учиться? - блеснули в темноте глаза.

- В Кафирскую Академию. Там никому нет дела до того, кто ты, зато магов учат знатно, - человек легонько гладил дарри по волосам в тщетной попытке отогнать внезапно налетевшие дурные мысль. Набирающая силу Церковь Единой Матери даэйров и полукровок попросту убивала, как демонов. Особенно почему-то черных.

Но Рея ведь не спрячешь под стеклом от всего мира.

Вот только мир через несколько дней ворвался в их неприметную жизнь сам.

2. Личная преисподняя

Год спустя

Очередной удар зазубренного кнута с оттягом сорвал с живота кожу вместе с мясом. Растянутое на цепях тело дернулось, но не издало ни звука - голос давно был сорван, горло пересохло, да и кольцо в зубах мешало.

Слез тоже не было.

Высохли давно.

Кончились.

И воспаленные золотые глаза тупо глядели в потолок, не моргая. Он ненавидел этот богатый расписной потолок, с которого ему в лицо смеялись голые крылатые девицы. Но это хорошо, что сегодня на растяжке приковали лицом вверх. А то у хозяина страсть пихать раскаленные и не очень прутья между ягодиц.

Рей потерял счет времени. Забыл., на каком свете находится. Забыл, что когда-то существовала другая, пусть затворническая, но тихая и спокойная жизнь. Сейчас и здесь важно было или попытаться избежать новой боли, или хотя бы убедить себя в том, что ее можно терпеть. Но хуже всего то, что хозяин все-таки добивается своей цели. Чтобы не сойти с ума, в боли приходится искать удовольствие.

Еще несколько ударов. Потом рывок раскаленными щипцами - и не стало еще пары чешуек на левой руке. Они потом все равно отрастут и их еще раз вырвут. Разум метался в клетке тела, не в силах найти выход. И напрочь лишившийся голоса Рей кричал мысленно, не веря, что кто-нибудь...

Тоурен с того света точно не услышит. Если бы он знал. Если бы он мог прийти.

Не знает и не придет. Мертвым уже все равно.