Каннибальский сахар

– Спасибо, Мэри. Пожалуй, я наведаюсь к нему. Заодно немного прогуляюсь.

Мэри лишь улыбнулась в ответ и закрыла дверь. Виктор вновь остался в одиночестве.

V

В начале июля всегда было жарко. Но июль 1967-го был аномально жарким, даже по меркам Техаса. Обычно после девяти часов утра фермы, отрезанные от внешнего мира многими милями, выглядели заброшенными и безжизненными. Но это было не так. Их обитатели к тому времени уже успевали разобраться со своими хлопотами по хозяйству и искали укрытия от беспощадной жары в своих уединённых домах, построенных ещё до начала гражданской войны и в течение двух веков передававшихся от родителей к их детям. Ферма семьи Картер была именно такой. Дом и владения имели свою многолетнюю историю, связанную с историей семьи, а фамилия Картер когда-то была весьма значимой в этих краях. У границы обширного кукурузного поля, которым заканчивались их владения, брал своё начало густой лес. Его пересекала река, прозванная старыми Техасцами «Змейкой». В самой чаще леса, в низине, Змейка мельчала, и то место могло показаться раем в условиях невыносимой жары. От воды исходила лёгкая прохлада, а нависшие над ней ветви высоких деревьев укрывали от палящего солнца. В низине нашёл свой приют маленький мальчик.

Каждое утро семилетний внук Рональда Картера совершал несколько сотен шагов по узкой тропинке, проходящей через кукурузное поле, и ещё столько же через непроходимый на вид лес. Мальчику нравилась его «низина». Там было прохладно и тихо. Настоящее место спокойствия. Можно было просто сидеть, погрузившись в свои мысли и мечты, а можно было наслаждаться тишиной, нарушаемой лишь звуками природы, например течением воды и пением птиц.