Каннибализм в греческих мифах. Опыт по истории развития нравственности

При этом случае считаю не лишним указать, что и греческие слова άγαθός, χαχός и т. п. получили своё полное этическое значение только впоследствии. Грот (G. Grote) ссылается, как на основательное исследование значения приведённых слов, на соч. Welcker, Prolegomena zu Theognis, sect. 9–16. Сам он говорит (History of Greece, ed. 1862, I, стр. 459): These words (good, just etc.) signify the man of birth, wealth, influence and daring, whose arm is strong to destroy or to protect, whatever may be the turn of his moral sentiments; while the opposite epithet, had, designates the poor, lowly and weak, from whose dispositions, be they ever so virtuous, society has little either to hope or to fear. Ho вследствие этого не нужно, однако, полагать, что эти слова первоначально были лишены всякого этического значения, куда клонит Грот; там же, прим. 4: The ethical meaning of the word hardly appears until the discussions raised by Socrates, and prosecuted by his disciples: hut the primitive import still continued to maintain concurrent footing.

18

Лимбург Брауер , признавая первобытность нравственного чувства, вполне, однако, отрицает такую же первобытность религиозного чувства. Limburg Brouwer, Historie de la civilisation morale et religieuse des Grecs, II (1834), стр. 2: «Il n’y a d’inne que le sentiment moral»… Ошибка происходит оттого, что религию он понимает в слишком тесном смысле (croire en Dieu). По мнению Фюстель де-Куланжа, у арийцев религия начинается с появления семьи, причём, первым божеством он считает обоготворённого по смерти отца . Fustel de Coulanges, Cite antique (1864), стр. 20: «Cette religion des morts paralt etre la plus ancienne qu’il у ait ea dans cette race d’hommes. Avant de concevoir et d’adorer Indra on Zeus, l’homme adora les morts; il eut peur d’eux, il leur adressa des prieres. Le sentiment religieux eommenca par la. Сравни с этим Ausland 1671, Ueber die Anfänge der geistigen und sittlichen Entwickelung des menschlichen Geschlechts, стр. 1035. «Aus Furcht vor der Rückhehr der Abgeschiedenen erklären sich viele Gebraüche bei den Begräbnissen. Eine grosso Anzahl verschiedener Menschenstämme beerdigen mit den Verstorbenen alle ihre Habe aus Besorgniss. der Abgeschiedene möchte sich durch quälende Träume an den Erben rächen. Bei reifern Vоlkern geht die Furcht allmählich in Verehrung übern. Бестужев‑Рюмин, в своей «Русской истории», I (1872), стр. 10, справедливо называет взгляд Фюстель-де-Куланжа односторонним. Сам он считает нужным возвести начало религии к более древней поре (кочевого быта), и полагает, что первым божеством было небо. Однако и это мнение тоже может считаться сомнительным. (Приведённое там же в примечании доказательство, на мой взгляд, кажется недостаточным). Этимология санскритского devas и соответствующих ему названий чуть ли не во всех индоевропейских языках сводится к корню div, dju, означающему блеск. См. Curtius , Grandzüge der Griech. Etymologie (3‑е изд. 1869 г.), стр. 222. Лео Мейер в Zeitschr. f. vergl. Sprachforschung, VII (1858), стр. 12 и след., находит вероятным, что и немецкое Gott происходит от корня div (посредством djut = dju). Смотри, впрочем, Simrock, Handbuch der deutschen Mythologie (1869), стр. 150, где странным образом игнорируется догадка Лео Мейера, и приводится только мнение Гримма. Grimm, Deutsche Mythologie, 3‑е изд., стр. 12). Некоторые от того же корня производят ещё и из deihos = deivas. Cр. G. Bühler в Or. и. Ос c. I (1862), стр. 508 слл. II (1864), 338 слл. Сколь ни сомнительны эти последние две этимологии и, всё-таки видно, что в большей части случаев бог назывался «блестящим»; нет причины полагать, чтобы этот эпитет первоначально придавался небу, а не солнцу или просто огню. Заметим ещё следующее мнение. Delbrück, Ueber d. Verhältniss zw. Religion u. Mythologie в Zeitschr, f. Vоlkerpsychologie, III (1865), стр. 493: Es ergiebt sich aus der Etymologie mit vollständiger Gewissheit (?), dass das Wort Gott hei seiner Bildung einen religiösen Inhalt noch nicht hatte. Под словами «religiösen Inhalt» тут, конечно, следует понимать религиозное содержание в нашем, современном значении этого слова. Нет никаких данных, на основании которых можно было бы утверждать, что явление блеска производило на древних, первобытных людей именно то же самое впечатление, какое оно производит на нас, и вместе с тем нет возможности отрицать, чтобы ощущение блеска не сопровождалось благоговением или страхом, или чем-либо другим, заключающим в себе оттенок религиозный.

19