Кандидат в коммандос

Сержант снял с руки компас, положил его на планшет и, нацелясь стрелкой на каменную пирамиду, которая лежала строго на севере, сверил азимуты.

– Этот Мидло парень не промах! Появится на миг и исчезает… – разговоры с самим собой постепенно входили в привычку. – Ничего! Рано или поздно я все равно выслежу его и убью!

В эту минуту Рорабек меньше всего думал о том, что Мидло тоже охотник, а не дичь.

Три дня Рорабек ел и спал, набивая желудок до отказа, – мясо, сухое и сгущенное молоко, консервированные ананасы, шоколад – сержант жевал с утра до вечера, прерываясь только затем, чтобы уснуть. С огромным удовольствием Рорабек трогал свое тело, чувствуя, что нагуливает молодой жирок, – все это должно послужить ему в пути, где идти, возможно, придется на пределе человеческих сил.

Три дня Рорабек развлекался тем, что включал радиостанцию, и поляна наполнялась веселой музыкой. Казалось, сержант открыл для себя, что кроме телевидения существует еще и радио, а радио это передает программы утренних, дневных и вечерних новостей, спектакли и музыкальные шлягеры.

* * *

Рорабек вышел на тропу, едва забрезжил рассвет. Ночные шумы утихали, оставляя после себя настораживающую тишину.

У речки сержант сбросил рюкзак и побрился, считая, что сельва не развращает, а дисциплинирует настоящих бойцов. Затем он наполнил флягу водой и продезинфицировал ее двумя таблетками гидрохлоропазона. Перед тем как надеть рюкзак, проглотил шесть таблеток колы, три – витаскорбила, две – хинина.

Дело сделано – в путь!

Рорабек привычно вскидывает автоматическую винтовку и выходит на тропу, уводящую в глубь девственного леса. Здесь он останавливается, видя, что путь закрыт, – над тропой висит рой пчел, гудит, как электрическое напряжение в проводах. Еще шаг, и пчелы облепят его, как источник всевозможных сладких запахов.

Рорабек вытащил из кармана ручную гранату, выдернул кольцо и метнул ее в пчелиный рой. Мощный взрыв хлестнул по нервам, осколки впились в дерево, за которым укрылся сержант.

…На тропе душно и темно. Кроны тесно сплетаются над головой, словно Рорабек угодил в тоннель нью-йоркского метро, адская сырость мучает его своим зловонным дыханием.

* * *

– Я капитан Белль, буду читать у вас выживание в экстремальных условиях.

Кандидаты с интересом смотрели на рослого офицера, одетого в маскировочный костюм без знаков различия.

– А сами вы, сэр, выживание изучали на практике или слушали лекции в Вест-Пойнте? – съязвил Лингстед.

– Нет, парни! Я не лектор, а профессионал.

– Если мы сами профессионалы, то каким профессионалом должны быть вы? – не унимался Лингстед.

– Это вне "Колумбуса" вы профессионалы, а здесь вы такие же червяки, каких набирают для Форт-Брагга или Перрис-Айленда. А если вы хотите знать, кто такой капитан Белль, то я отвечу, что начинал в Команде боевого управления специальных войск ВВС! После Гренады, Сальвадора и Гондураса служил инструктором на всех базах выживания в военно-воздушных силах. Это база Рамэй в Пуэрто-Рико по испытанию пилотов в джунглях, база Тэрнер "выживания в болотах", где инструктора учат: "Ни одно болото не засосет так, как басни вашей бабушки", база Локк-берн – "лесные дебри" и, наконец, база Стед в предгорьях Сьерра-Невады. Я десять лет только тем и занимаюсь, что жру змей, лягушек и червяков!

На этот раз кандидаты уважительно промолчали. Тогда капитан решил их добить:

– Вы думаете, легко было попасть инструктором в "Колумбус"? Нам тоже устроили экзамен: я, два капитана "зеленых беретов", один майор из "маринс", трое "рейнджеров"… Вот это был поединок!..

– И вот вы здесь, – сказал Редфорд.

– И вот я здесь, – повторил Белль. – Это были крепкие и обученные ребята, но они мертвы, а все потому, что были такими же самоуверенными болтунами, как вы! Поверили, что раз дожили до тридцати лет, то уже все знают, все повидали в этой жизни!

* * *

Шестой час Рорабек шагал в темном растительном тоннеле, стараясь думать лишь о том, что рано или поздно убьет Мидло. За это время Джон еще ни разу не пустил мачете в ход – сама природа позволяла ему сэкономить силы, а запасы калорий из жирового депо – отложить ужин до завтрака. Время от времени Рорабек останавливался, нанося обозначения на карту. Он приближался к "краю" карты, где-то здесь должна проходить граница зоны, о которой говорил еще Депю. Незадолго до заката сержант увидел бетонный забор, верхушка которого была увита колючей проволокой. Именно здесь кончалась карта и начиналась чужая сельва, в которую Рорабек не должен был заходить. Там, за забором, кандидатов ожидал только смертный приговор – приговор дезертирам, решившим порвать с коммандос.

Рорабек повернул на север. Ночь встретила его в пути, и он уснул, подвесив гамак между деревьями.