Канарский вариант

Жемчужную россыпь воздушных пузырьков смела в свой гребень легкая волна, качающая льдистый студень медуз. Шмыгнула мимо лица летающая рыбка, ударилась о колыхающуюся за бортом воду и, подобно брошенному крученому камню, заскользила вдаль стремительным слаломом, отталкиваясь от тугой бирюзовой толщи в туманце радужного трепета своих плавников-крылышек.

– Будем ждать результатов, - вздохнул моторист Василий, любовно протирая старым дырявым полотенцем лоснящуюся черным затертым пластиком защитную крышку мощного движка.

Потянулись минуты ожидания.

Страховочный трос чертил по воде, меняя углы наклона.

– Иголку он у себя из задницы, что ли, выковыривает? - недовольно бурчал старик. - Вот же елозит…

– Может, от акул отбивается, - невозмутимо высказал свою версию Вова, занятый прочисткой клапана и седла в запасном редукторе второго акваланга.

– Типун тебе, ботало…

Вода за бортом с шипением разверзлась. Показалась маска, на четверть заполненная затекшей водой, после на днище катера полетело подводное ружье и здоровенный, в светло-коричневых мраморных прожилках осьминог, грузно шлепнувшийся под ноги Одинцову, инстинктивно отпрыгнувшему в сторону от омерзительных, в белых болячках присосок щупалец.

Взобравшись на борт, Игорь беспечно заявил:

– Не слышу выражения благодарности за обеспеченный моими трудами ужин. Аплодисменты, пожалуйста…

– Ты за чем нырял, обормот?! - повысил голос старик. - Ты чего, на рыбалку сюда прикатил?! По турпутевке?!

– Докладываю, - ответил пловец дурашливо. - Я проникал в недра мирового во всех смыслах океана в нелегальных поисках немецкой подводной лодки. - Он неторопливо растирал кончиками пальцев округлый багровый рубец, оставленный врезавшейся в кожу маской. - Намордник менять надо, - добавил с досадой. - Течет, резина старая, еще советская…

– Сбиваетесь с курса… - недовольным голосом сказал старик.

– Да, я возвращаюсь к теме. Итак. На чем мы остановились? На поисках лодки. - Игорь обернулся на рассерженного отца. Затем обескураженно улыбнулся, мотнув коротко стриженной головой. - Какие поиски? Все найдено. Лежит наша «немка»! Под нами!!! - проорал восторженно, ткнув пальцем себе под ноги.

– Чего?! Сынок, правда?!

– Правда, папаня, правда! Твоя причем…

– Ну, рассказывай!

Одинцов переводил ошарашенный взгляд то на океан, то на небо.

Сбылось! Неужели - сбылось?!

И дело даже не в том, что находится в этом ржавом подводном крейсере, хотя, что называется, хотелось бы… чего-нибудь этакого… материальнозначимого. Но все-таки в данный миг главное заключалось в ином…

Тот уже бесконечно давний вечер в промозглых подмосковных Люберцах с нетрезвыми романтическими планами, та нудная и нервная дорога через всю Европу наконец-то реализовались в сегодняшнюю действительность, где был океан, затерянный в нем остров и всамделишная подводная лодка, находившаяся прямо под ними! Сбылось! И что бы уже ни было после…

– Значит, так, - продолжил Игорь устало. - Радоваться, если честно, пока нечему. Лодочка не подарок. Затонула - во всех смыслах. Вся в наносах песка. Шнорхель сгнил, но рубка цела, как каменная, хоть бы что ей…

– Ну так железо-то какое! - вдумчиво и благожелательно поддержал старик. - А потом, кто его знает почему, но морская вода порой - консервант! Вроде все проесть должна, а - наоборот!

– Крен на левый борт, - докладывал Игорь. - Дифферент - на корму. Туда не подобраться, полностью улезла в дно. Прогулялся я вдоль правого борта, дошел до отсека, где сортир с ящиками…

– Ну? - выдохнул Вова.

– Дырища… Метр железа до палубы чистый, без грунта, потом песок, а поверх песка - дыра. С футбольный мяч. Начал копать, она все шире и шире… Вода так обшивку прогрызть не могла. Значит… - Он помедлил. - Или боевое ранение, или…

– Или кто-то на лодочке уже побывал, - вырвалось у Одинцова.

– Все свинчивают до моего заезда, - заметил Василий убежденно. - Золотое правило. Без перспективы исключений из него. Нахожу место под солнцем - солнце заходит!

– Погодите пыль пускать в свежий воздух! - покривился старик. - Заныли, русалки! «Дыра», «прореха»… Дай акваланг!

– Да ты чего, отец… Сорок три метра!

– Я с них всплывал!

– Ша! - бахнул кулаком в борт Вова. - Притихли, не на профсоюзном собрании! Ты, дед, себе бесплатной могилы не ищи. На сорока трех метрах пернешь - и дух из тебя вон… Я нырну! - Он закинул за спину баллоны, принял из рук Игоря ласты.

– А можно я? - вырвалось у Одинцова. - Прошу… Мне надо… А, ребята?

– Сорок три метра! - повторил Вова.

– Да замотал ты со своими метрами! - взревел дед.

– Ладно, пусть ныряет чека… - с безразличной покладистостью согласился племянник. - Осваивает мирную специальность.

Натягивая гидрокостюм, Одинцов выслушивал поспешные наставления Игоря:

– Будешь на глубине, дернешь фал один раз: прибыл! Два раза: значит, с давлением в баллонах порядок…

– Три раза, - торопливо перебил Одинцов, уже многократно прошедший экзаменовку, - значит - выхожу наверх. Сучу фалом - спасайте…

– А если потрясешь три раза?

– Запутался, нужен страхующий.

– Верно. Ну давай! Не спеши, окуни головку, отдышись, маску проверь…

– Понял.