Камни в пыли

Даже название у повести про Египет сложилось самопроизвольно и в некоторой степени определило потребность написания. Над турецким заголовком пришлось подумать. Потому что в Турции – опять-таки из-за недостатка времени – я не успел поймать достаточно точного образа.

Хотя, например, мне очень нравилась сосна, которая росла на вершине горы прямо перед нашим номером в отеле. (Впрочем, о горах и соснах я еще расскажу.)

И рискуя быть уличенным в именном параллелизме собственных произведений, вначале я так и озаглавил этот очерк, просто и без прикрас: «Сосна на высокой горе».

Никакой ассоциации с «Хрустальной сосной» здесь не имелось. Ни по времени, ни по жанру. Просто я очень люблю это дерево в природе.

Но когда я приступил к изложению материала, что получилось гораздо позже, нежели я собирался – почему, я напишу в соответствующем месте…– то вдруг явился Хайям.

И откуда он взялся на этой горе? Ведь Турция не Персия, и вообще практически не Восток, а самая западная граница Азии. Почти Европа.

Но стихотворение застряло в голове. И вспомнив строчку о камнях, я вдруг подумал о течении времени, которое четко определяет, когда и что нужно делать.

Когда разбрасывать камни, а когда их собирать.

Все-таки что ни говори, пребывание даже на краю Азии навевает восточный склад мыслей.

Название поменялось. И я продолжил по-иному.

И отбросив сомнения, навеянные светом своей же «Луны», я начинаю писать.

Ведь все-таки я профессионал.

Лишь бы не подогнулись пальцы…

Говоря о себе как о профессиональном писателе я не имею в виду, что живу за счет литературы: позволить себе такое в современной России могут лишь талантливейшие единицы, подобные моему лучшему литературному брату Валерию Роньшину из Санкт-Петербурга. Профессионал я лишь с точки зрения образования.

Впрочем, высших образований, как я уже где-то отмечал, у меня целых два, и я вынужден именовать себя дважды профессионалом. (Не считая научной степени и ученого звания) Хотя этот двойной профессионализм практически ничего не дает для жизни.

И вот уже много времени я занимаюсь не просто не тем, чем хочется. И даже не тем, что записано в моих дипломах – а вообще просто всяческой хреновиной. Мои реальные профессии не востребованы, и мне приходится браться за дела, от которых отвернулся бы мой благополучный двойник на Западе.

Увы, я не имею в виду ничего действительно интересного и выгодного: торговлю наркотиками или оружием, организацию заказных убийств или тайных публичных домов. Мое существование заполнено обычной, рутинной и совершенно неквалифицированной работой, не дающей какой-то надежды на будущее и ощутимых перспектив.

Впрочем, я не один. Мы живем в современной России. И мой умнейший друг часто цитирует слова, которые – по его словам – я бросил некогда в письме к нему:

«Мы стоим на цыпочках по горло в экскрементах и молимся, чтобы не подогнулись пальцы…»

Я не помню, когда это написал. Но раз Валера утверждает – значит это правда. Я не могу ему не верить.

Ведь, в отличие от меня, он все-таки настоящий профессиональный писатель, процветающий литературным трудом.

Мы на пороге мудрости?

Со времени создания «Африканской луны» прошло 2 года. Которые оказались, мягко говоря, далеко не лучшими в моей жизни.

Но все же я что-то получил и за это время.

Есть – вернее, был – замечательный английский сериал по произведениям Агаты Кристи. Состоящий из маленьких часовых фильмов с Дэвидом Суше в главной роли Эркюля Пуаро. В общем я не люблю великую британскую детективщицу: стиль ее скучен, сюжеты надуманы, герои искусственны и на протяжении сотен страниц не встретишь ни одного живого образа. Но фильм оказался изумительным. Работа режиссера, оператора, неподражаемая игра актеров… Все это превратило нудный английский детектив в подлинную россыпь бриллиантов. Имея несколько десятков кассет с Пуаро, мы смотрим их бесчисленно. Причем всякий раз удается подметить какую-то новую, до сих пор ускользавшую деталь.

И сейчас я вспомнил один финальный диалог. Глупый капитан Гастингс – классически необходимый оттенитель гениального сыщика, подобный доктору Ватсону при Шерлоке Холмсе – обескураженный конечным поворотом событий, задает отчаянный риторический вопрос:

– И где же мы теперь, Пуаро?…

– На пороге мудрости, мой друг, – с мягкой улыбкой отвечает лучший ум Европы.

Не буду утверждать, что сам я уже дошел до этого порога. Но все-таки опыты быстротекущей жизни принуждают мыслить.

Тем более, российскому человеку по сути и не остается ничего иного…

Вот из желания мыслить, из потребности поделиться размышлениями, которые оказались после Турции не менее богатыми, нежели после Египта, я и пишу эту книгу.

Турция реальная и не очень

Те, кто читал «Африканскую луну», поймут следующий абзац.

Я приношу глубокие извинения стране под названием Турция за ряд несправедливых высказываний в ее адрес, встречающихся в книге про Египет.