Камни Рун

Но сколько бы мы ни ходили по саду, сколько бы ни читали, не пили молодое, разведенное с холодной водой вино, пришло время собираться на ужин — скоро прибудут послы из Вашимшании.

И вот, я уже стою в своей комнате. На кровати разложена одежда, что приготовил для меня Тики, стоит таз — умыться и привести в порядок волосы. Лосины, бриджи, рубашка, жилет. Словно вторую кожу, я натягивал на себя одну вещь за другой. Кликнул раба — он помог со шнурками и завязками, обул меня в совершенно новые, с небольшими пряжками черные туфли с каблуком. Такие вышли из шамоградской моды еще несколько лет назад — в голове словно из омута, всплыло воспоминание о Гипперте вместе с его бесконечными рассказами — но тут Лаолиса. Задворки мира. Тут такое носить будут еще лет пять, пока иностранцы не начнут открыто посмеиваться над провинциальными островитянами.

Я красивый, нарядный. Волосы убраны в тугой хвост, каждая пуговица, шнурок, завязка — все на своих местах. Трость даже как-то к месту, если подумать. Но единственный элемент туалета все так же лежал на кровати, и будто бы скалился на меня. Осиор сказал, что за стол я могу попасть только при одном условии…

— Господин Рей?

Голова Тики просунулась в дверь. Раб тоже был нарядный. В старомодном камзоле, голова чисто выбрита, да так, что в лысину можно было смотреться.

— Что?

— Господин Рей, послы уже прибыли, вам пора в зал, а оттуда — за стол.

— Да, Тики, иду, — бросил я, не поворачивая головы.

Передо мной, гипнотизируя, лежал жетон мага.

Чтобы оказаться за столом с вашимшанцами, им нужно показать, что ты имеешь на это право. Иждивенец Осиора этими привилегиями, очевидно, не обладал. А вот жетонный маг Рей, гвардейский маг, защитник дагерийского престола и личный колдун принцессы Отавии — вполне. И между двумя этими ипостасями в глазах окружающих было только одно. Неважно, могу ли я колдовать. Не имеет значения, как я получил свои силы. Сегодня, чтобы оказаться в центре событий, увидеть все своими глазами, мне придется надеть этот проклятый жетон — символ моей лжи, моей немощи, моего падения.

Глава 21. Граф Ронтор

Неро сидел в своем любимом кресле и сосредоточенно смотрел на свиток, что лежал перед ним на невысоком чайном столике. Впрочем, столик был чайным только по названию: в доме Красного Трибунального Истигатора заваривали чай, только если здесь появлялся его заклятый друг Осиор. Все прочие посетители, как и сам хозяин дома, предпочитали или красное гоунское, или молодое розовое вино, привезенное с восточного континента, если для рубиново-красного южного напитка было слишком рано.

Свиток сей представлял для Неро превеликую ценность. Он олицетворял все стремления и амбиции Трибунального Истигатора за последние десятилетия, все его чаяния, отражал суть всех сплетенных Неро интриг и принятых решений. Особенно, решений за последние пять лет. Это был документ. Пусть и торжественно оформленный, но довольно сухой в своей сути. Таких документов имперская канцелярия плодила если не сотню, то с десяток в неделю — точно. Не по содержанию, конечно же, но — по духу.

Перед Неро лежала бумага, которая делала его имперским дворянином, жаловала ему наследственный титул, земли и ставила на одну ступень с прочими аристократами Дагерии. Согласно тексту, аккуратно выведенному имперским писарем, имя ему теперь — граф Неро Ронтор, а основателем его рода, кроме самого Неро, значился и имперский регент, Саин Торлорн.

Это не делало Неро прямым вассалом, отнюдь — по бумагам он был самостоятелен, самодостаточен и вполне автономен в рамках своих новых владений, что даровал ему престол. Но, конечно, вторая часть фамилии всегда будет указывать на то, кому обязан молодой род Ронторов своим существованием.

Неро был несколько обескуражен и… опустошен. Такое всегда с ним случалось. Каждый раз, когда он достигал поставленной цели — а достигал он их всегда, рано или поздно — вместо ликования и чувства удовлетворения, на него наваливалась всеобъемлющая пустота. Нет, в момент, когда Саин, в присутствии всех этих спесивых дворянчиков, объявил, что жалует ему, Трибунальному Истигатору Неро графский титул, надел и право передавать все это по наследству, внутри он был охвачен злорадной эйфорией. Он сумел сломить сословные условности, он стал первым среди достойных — магом, который получил дворянский титул за свою службу дагерийскому государству. Он сделал первый шаг к широкой автономии магов.

Конечно, Третьей Войны не избежать, это понимали все: и Неро, и Саин, и те дворяне, что хмуро сверлили его спину своими взглядами, пока он принимал от имперского регента свой титул и соответствующие документы, закрепляющие его права и статус. Но это будет потом, сильно позже. Сейчас же он, Неро, взмыл так высоко, как никому и не снилось.

В рамках одной жизни он сделал карьеру внутри Круга, как талантливый боевой маг и истигатор, и тут же — стал первым в истории колдуном, который получил дворянский титул не вследствие узурпации власти, а по причине ее видоизменения.