Камни Рун

На этих словах Витати поднырнула под неловко выставленную трость и, поставив мне заднюю подножку, со всей силы приложила меня спиной об песок.

От удара у меня вышибло из легких весь воздух, а в глазах потемнело. Плохо, очень плохо! Но едва я поднял голову, мне в лицо прилетел мощный удар кулаком, в котором Витати сжимала рукоять сабли. Мир опять потемнел, а сам я почувствовал, как ломается скула и лопается кожа над бровью. Мгновенно хлынула кровь, заливая глаз, а половина лица онемела.

Времени перевести дух не было. Если не встану на ноги — она меня зарубит.

Вскочив, я уперся спиной в стену дома, сжимая в руке трость и выставив ее вперед, словно меч.

Вот только следующей атаки не последовало. Винефик уже удалялась от места стычки, всем видом показывая, что ей глубоко плевать и на меня, и на то, что она сделала минуту назад.

Я же с удивлением посмотрел на руки, которыми крепко сжимал свое ненадежное оружие. На мгновение мне показалось, что я вовсе здоров, но уже через несколько ударов сердца это наваждение спало, а ноги подкосились. Я опять чуть не рухнул на песок, но все же удержался на ногах, хоть стоило это мне многого.

Что это было?!

Стараясь не терять Витати из виду, я споро заковылял в сторону крыльца. Быстрее, быстрее внутрь, а там…

Найти Осиора? Рассказать о том, что только что произошло?

Я провел пальцами по брови, пытаясь нащупать рассечение, но вместо этого наткнулся на совершенно чистую и целую кожу. Неужели мне показалось? Но ведь кровь заливала глаз, я это точно ощущал. Или я просто мнительный? В любом случае, лицо саднило и скоро пойдет отек, надо приложить что-нибудь прохладное.

Как же все было бы просто, если бы со мной была магия! Да даже не магия — если бы я мог контролировать пустоту внутри меня, что разрушала любые целебные заклинания, да и вообще, любую магию в радиусе нескольких футов! Я живу под одной крышей с двумя могущественными колдунами, но придется просить какую-нибудь заживляющую мазь у господина Бальдура…

— Что с лицом? — спросил Осиор, когда я вошел в обеденный зал.

Тики как раз накрывал завтрак, так что трибунальный истигатор был тут как тут, ожидая свой неизменный утренний чай с выпечкой.

— Витати…

— Что Витати? С ней что-то случилось? — совершенно спокойно поинтересовался маг.

Он что, слепой? Моя рожа сейчас должна быть похожа на спелую сливу. Удар кулаком с саблей — это как удар кастетом. Сила была просто чудовищная, а если бы на Витати была еще и перчатка, она вовсе могла меня вырубить.

Но Тики тоже был совершенно спокоен, так что я, немного постояв у стола, решил влиться в этот поток безумия вместе с остальными. Видимо, я все еще падаю в тот бесконечный черный колодец, пытаясь ухватить камень рун, ибо другого ответа у меня нет.

Заглянув в серебро тарелки, что поставил передо мной Тики, я в очередной раз убедился, что рассудок покинул меня, а вокруг творится какое-то безумие. Никакого рассечения над бровью и даже ушиба на лице не было. Уже ставшая привычной пергаментно-желтая кожа, впалые щеки, блестящие глаза.

— Так что с Витати? — повторил свой вопрос Осиор.

— Она сегодня не в духе, — после некоторой задержки ответил я, перестав рассматривать собственное отражение. — Вот что я хотел сказать.

Осиор только хмыкнул и потянулся к корзинке с плетенками, которую поставил на стол раб.

— А разве бывает иначе? — спросил маг, отламывая кусок булки. — Это же Витати.

— Да, это же Витати, — согласился я.

Впрочем, слишком долго размышлять о произошедшем во дворе у меня не получилось. Едва мы закончили с едой, как в столовую вошел хозяин дома. Бальдур часто ночевал во дворце. По рассказам Тики, после смерти жены и отъезда дочерей он мог не появляться здесь неделями, предпочитая свои персональные покои и шум придворной жизни тишине комнат и коридоров семейного гнезда, что слишком быстро превратилось в подобие пустой крипты.

— Господа! Рад вас видеть! — воскликнул лекарь. — Осиор! У меня важные новости! Дворец получил донесение с побережья. Сегодня вечером в столицу прибудут послы!

— Какие послы? — спросил я, но Осиор на меня лишь цыкнул.

— Так скоро? — удивился маг. — Мы ждали их не раньше лета.

— Видимо, узнав, кто гостит в Акрильсере, вашимшанский двор поторопился с посольством…

Я внимательно слушал слова Бальдура, попутно наблюдая за выражением лица Осиора. Что это значит? Я не слышал ни о каких послах. Вашимшания — одна из целей нашего путешествия, точнее, была целью. Я планировал посадить Отавию на корабль до Синелиты, но потом случился Эдриас и все остальное. И эта тема как-то утихла, точнее, никто при мне и словом не обмолвился о том, что Отавия попробует связаться с родиной своего отца, герцога Шахальского.

Осиор встал из-за стола и удалился вместе с лекарем, я же расправился с остатками завтрака, размышляя о том, что скоро с Отавией нам придется попрощаться.