Камни Рун

— Неужели вы соизволили явиться? — послышалось за спиной Осиора.

От этого голоса у мага чуть не дрогнули колени, но он развернулся и посмотрел на Виолу, что сейчас спускалась с крыльца с кубком в тонких пальцах. Одета архимаг была как истинная уроженка Акрильсеры — в легкое длинное платье цвета темной волны с небольшой накидкой на плечах, что едва прикрывала лопатки от ветра.

— Как… — начал маг.

— Твои соглядатаи ни на что не годятся, — ответила Виола. — А я знала, что от приглашения Бальдура ты отвертеться не сможешь, как и вечно от меня бегать.

Витати с Отавией уже развесили уши, но Ирман быстро шикнул на девушек и деланно-громко стал расспрашивать Бальдура о комнатах, где они могут расположиться сами и где смогут разместить Рея. При этом слуга так страшно вращал глазами, что лекарь мигом смекнул — от этого разговора стоит держаться подальше. Так что пока Осиор думал, что ответить архимагу, они остались у ворот одни.

— Я сам позвал тебя сюда, — ответил маг, делая шаг навстречу волшебнице.

— Какой-то идиотской загадкой, которую ты передал вместе с кибашамским купцом, — раздраженно ответила Виола. — Ты не мог спокойно написать, что мне стоит отправиться на юг?

— Не мог, — мотнул головой Осиор.

— Ты же понимаешь, как нелепо выглядел этот твой шифр? Любой, кто хоть немного в курсе, чем ты занимался последние годы, мигом бы его раскусил, — ответила волшебница, подходя к магу вплотную.

— В тот момент эти загадки казались мне уместными… — хмуро ответил Осиор.

Виола, стоя перед магом, стала всматриваться в постаревшее лицо истигатора.

— Так Аурантис?..

— Да.

— Ты видел?

— Только зарево его последней битвы, — ответил Осиор, глядя строго в глаза Виоле.

Женщина подняла руку и провела пальцами по небритой щеке мага.

— Ты постарел, моя любовь, будто бы тебя не было не год, а все десять…

— Многое произошло, — уклончиво ответил маг. — И нам многое нужно будет обсудить. Но потом.

Виола согласно кивнула и, ухватив мага за локоть, оба пошли в сторону дома.

— Как ты узнала о Бальдуре? — спросил Осиор. — Я никогда не рассказывал тебе о лекаре…

— Ха! Все тебе и расскажи, — усмехнулась волшебница. — Если я упрекала тебя за отсутствие вестей все пять лет, что ты сидел в этой дыре, это не значит, что я ничего не знала о том, чем ты тут занимаешься…

— Так значит…

— Нет, милый мой, я не шпионила за тобой. Просто обзавелась несколькими контактами по переписке. Среди которых — уважаемый господин Бальдур.

Осиор в очередной раз почувствовал себя одураченным. А еще он понял, что из цепких коготков архимага он не вырвется никогда.

— Значит, ты в курсе о том, что случилось с Реем, — начал Осиор.

— В курсе. Я так понимаю, ты не успел к нему вовремя?

— Там все было сложно… Об этом тоже расскажу позже, — ответил маг.

— Сегодня, — ответила Виола. — Мы обо всем поговорим сегодня, иначе я зря тащилась через половину мира в эту дыру.

— Справедливо, — кивнул Осиор, — но сначала я должен…

Виола уже потеряла интерес к их беседе. Царственно махнув рукой, волшебница скрылась в недрах дома, оставив мага стоять у крыльца, к которому стали подносить вещи нанятые у реки грузчики.

Бальдур остаток дня прятался от Осиора по всем углам. Видимо, Ирман шепнул пару слов лекарю о том, кого именно он приютил в своем доме и по чьему науськиванию строчил Осиору приглашения, так что сейчас лекарь осмотрительно не попадался магу на глаза.

Трибунальный Истигатор не любил подобные сюрпризы, а еще его раздражала эта манера Виолы выставлять его дураком. Будто бы ей жизненно необходимо было в очередной раз самоутвердиться, поиграть, одурачить. Что мешало ей напрямую написать Осиору, что она уже прибыла в Акрильсеру? Но нет, она заявилась в дом Бальдура и взяла в оборот его старого знакомого, да так плотно, как умеет только она, Виола. И в итоге закрутилась эта бесполезная, не имеющая никакого смысла, но очень увлекательная для призывательницы игра в кошки-мышки. Где роль кошки была отведена, конечно же, самой Виоле.

Глава 13. Сестра

Геора никогда не любила отсталые миры. Грязные, неудобные, примитивные, они нагоняли на молодую хранительницу тоску и почти скорбь. Еще хуже было в городах. Вспоминая взмывающие ввысь, будто хрустальные, башни, большие и чистые площади, ощущение спокойной мощи родного мира, Геора при виде косых переулков, обшарпанных стен и нечистот в канавах впадала в уныние, которое довольно быстро сменялось злой раздражительностью.

Но был у каждого мира и свой приятный бонус. Вкус еды и напитков. Несовершенство блюд, простота и оттенки вин, что играли на языке, никогда не оставляли Геору равнодушной. Пища одних миров была пряной, других — с остринкой, третьих — отдавала почти гнилостной сладостью. Четвертые миры предлагали яства, что на вкус были, как солёный морской бриз, пятые — погружали тебя в зеленые просторы лугов, с их пыльцой, пчелами и палящим летним зноем.