Камни Рун

Окончательно у меня опустились руки после того, как я попытался найти наставника с помощью магии. Несколько синих печатей, которые я наколдовал в своей комнате дрожащими руками, не дали ровным счетом ничего. Только руна Цен робко указала направление куда-то на север, после чего заклинание развалилось на части. Конечно, мое колдовство могло быть неточным.

Меня мучили кошмары. Это началось еще во время нашего путешествия, но в полную силу сны стали преследовать меня здесь, в родном городе.

Чаще всего они были об Осиоре, но попадались и иные сюжеты. Поместье Хаштов, убийство виконта Умберта, бегство из Шамограда, дуэль с келандским винефиком, которую я почему-то проигрывал. Все эти сны основывались на пережитых мной событиях, но были будто бы искаженными, извращенными в худшую сторону, что заставляло меня раз за разом просыпаться посреди ночи от собственного крика.

Сначала Витати считала, что это просто тяготы, навалившиеся на нас с уходом из столицы, но позже дочь Степи поменяла свое мнение. Я стал регулярно пить успокаивающие отвары и на первое время сны отступили, но уже в Нипсе отвары потеряли всякий смысл: сны навались на меня с новой силой.

Но я смог найти средство, правда, никому о нем прямо рассказать я не мог. Сейчас я вышел из своих комнат и, прислушиваясь, спустился со второго этажа и вышел в город. Мой путь лежал в доки, к улицам, где находились трактиры и публичные дома для не слишком разборчивых в женщинах и выпивке матросов рабовладельческих судов.

Кислое пиво и рабыни меня не интересовали, но там можно было разжиться средством, которое помогало мне уснуть хотя бы на три часа. Без этих проклятых сновидений.

— Что, парень, опять ты? — пробасил бугай, что сидел за дальним столиком в одном из трактиров. — Не рановато ли пришел?

— В самый раз, — ответил я. — Мне нужно еще.

— Если ты кого-то силой держишь под замком, то есть варианты получше… — начал мужик, но я только недовольно дернул подбородком.

— Я уже говорил, что мне для себя. Чтобы спать.

— Смотри, проснись в следующий раз, — покачал головой мужик, запуская огромную лапищу под куртку. — Полновесный, как обычно.

Я бросил на столешницу империал, а сам сграбастал со стола небольшой кулечек. Пара унций, но на неделю мне точно хватит…

— Ты смотри, аккуратнее, — кивнул на сверток мужчина, чьего имени за эти недели я даже не удосужился спросить, — а то сам знаешь…

— Знаю, — односложно ответил я. — До встречи.

Сжимая в руке сверток с пыльцой желтоцвета, я поспешил обратно в трактир, пока моего отсутствия не заметили. Мои надежды, впрочем, не оправдались — во дворе меня уже ждала Витати.

— Опять? — хмуро спросила девушка, кивая на мой кулак, в котором я сжимал дурман. — Я тебе уже говорила, Рей.

Я только протиснулся мимо келандки, спеша в помещение. Опять стало накапывать, да и солнце уже село. Пора подумать об ужине, а потом — попробовать поспать.

Утаить от Витати факт того, что я крепко подсел на пыльцу, было невозможно. Слишком специфический, гнилостно-сладковатый запах, который не спутать ни с чем. Он уже пропитал всю мою комнату, волосы, одежду и кожу, а трактирщик стал что-то недовольно ворчать, но пара лишних монет на время поумерили его любопытство.

Едва я поднялся в комнату, то понял, что есть я особо не хочу. Вместо того чтобы пойти вниз, я сбросил сапоги, достал небольшую медную курительницу для ароматических трав, куда и высыпал немного пыльцы. После я поджег лучину, как это делал когда-то Ирман, и поднес огонек к буро-желтой массе, что лежала передо мной.

Пыльца, скатанная в липкую массу, довольно быстро занялась, а я, наклонившись над тарелочкой, сделал несколько глубоких вдохов. Так дурман быстрее проникнет в голову и я наконец-то смогу поспать…

За дверью слышалась какая-то возня и голоса, по всей видимости, это Витати и Отавия, но довольно быстро я провалился в сон, даже толком не сняв с плеч куртку — так и завалился в одежде на смятую, уже пропахшую потом и грязью кровать, перебирая пальцами костяшки четок на запястье. Это тоже помогало мне побыстрее провалиться в небытие.

Я хотел только одного — выспаться. Когда ты не спишь ночь или несколько дней недосыпаешь — это одно. Рано или поздно природа возьмет свое, и ты провалишься в глубокий исцеляющий сон на двенадцать, а может и четырнадцать часов. Но я не спал дольше трех часов уже три недели, а все оставшееся время бродил живым трупом. Не помогали ни отвары из трав, ни тренировки, ни хороший обед, который раньше неизменно вызывал у меня сонливость и желание вздремнуть часок-другой. Ничего из этого не работало. Остался только желтоцвет и гладкие костяшки четок убитого кем-то Магнуса, которые я забрал себе на память. И я понимал, что если не пойду на эти крайние меры — просто погибну.