Камни Рун. Том 2

— А ты все удивляешь, Рей из Нипса, — улыбнулась Геора, и ее лицо, похожее на бледную фарфоровую маску, растянулось в улыбке. — Признаю, я тебя недооценила.

Воины, что оставались с нами, молча бросились в атаку, пытаясь взять магичку в клещи. Геора же лениво посмотрела на них, сделала несколько коротких движений… Как же быстро она двигалась! Сначала я и не понял, что это вовсе выпады — мне показалось, что у нее просто чуть дернулась рука — но когда бойцы Гатиса один за другим стали падать на землю, пораженные странным клинком колдуньи, я понял, что выиграть надежды нет.

Она не человек.

Как и Эдриас.

Она какое-то чудовище Сферы в облике человека.

Я видел, как в оцепенении замерла Витати. Она поняла тоже, что и я. Неважно, как быстро мы будем двигаться, неважно, как слаженно атакуем волшебницу — она выпотрошит нас, как цыплят.

— В прошлый раз нас прервали, — продолжила Геора, — девочка, убери это, а не то порежешься.

Рука Георы опять дрогнула, и на щеке Витати появилась тонкая кровавая царапина. Винефик, совершенно обескураженная, сделала несколько шагов назад и, сама того не понимая, спряталась за моей спиной.

— Как это мило, — улыбнулась Геора. — Итак, Рей, в прошлый раз я спросила, где призма Хранителей, которую вы, дикари, называете рунным камнем. И поверь, на этот раз тот старик тебе не поможет. Он долго от меня петлял, но я загнала его в такую нору, из которой он не скоро выберется.

Я видел, как лихорадочно блестели глаза Георы, что резко контрастировало с ее мертвенно-бледным лицом. Какая-то она была… неживая. Говорит, долго гонялась за стариком Йеши?

Сила, что я собирал в печать, все еще висела на кончиках пальцев, как и оба контура, внешний и внутренний. Не отдавая самому себе отчета в том, что я делаю, я рывком вписал в печать три руны Эпель.

— Мальчик, — утомленно начала Геора, — неужели ты еще не понял, что…

Закончить она не успела. Она видела в нас с Витати низших существ, она была высокомерна и заносчива. А еще она слабо разбиралась в местной магии, за что, в совокупности, и поплатилась.

Я отправил печать прямо под ноги волшебнице. Контур, насыщенный энергией крови, взорвался фиолетовым, моментально раскрыв разлом в материи мира, скрыв нас от Георы.

— Ходу! — закричал я, хватая Витати за руку.

Это был шанс, призрачный, но шанс. Я вложил в печать довольно много энергии, и если это займет волшебницу хотя бы на время — уже удача.

— Рей! Стой! Как же битва?! — прокричала Витати, запрыгивая в седло.

— Давай быстрее! Мы не можем с ней справиться! Не здесь! — я развернул коня и направил его прочь, в сторону от сражения и стоянки клана.

Витати ничего не ответила — только устремилась следом за мной.

Мы не могли победить Геору, только отвлечь. Я чувствовал, как маги гохринвийцев уже обуздали разлом, что я создал посреди армии противника. По всей видимости, в ход пошли мощные амулеты. Правда, бой уже был проигран — демоны рассеяли строй пехоты и сейчас резвились, разрывая на части пеших и гоняясь за конными. Келандцы же отступили, наблюдая за бойней со стороны.

Геора или пощадит их, или убьет всех. На это повлиять мы не можем. Но я очень надеялся, что она поступит мудро, и просто увяжется за нами с Витати. Так мы приведем ее к камню рун. А вот там, в святилище, где живет Пустота, все будет совершенно иначе, я был в этом уверен. Там я дам бой и ей, и Эдриасу, и любому, кто встанет у меня на пути.

Глава 25. Скалы

Сердце Тати разрывалось от боли.

Великий Шаз смотрел на поле боя и пытался оценить ущерб. Очень много хороших воинов погибли в тот день, но им удалось рассеять гохринвийцев, которых сейчас по всей степи активно резали небольшие летучие отряды. Но какой ценой!

Больнее всего ему было еще и от того, что в очередной раз он понес личные, персональные потери. Гатис, который командовал войсками на левом фланге, столкнулся с тем, что часть гохринвийской конницы попыталась совместно с пехотинцами организованно прорваться и отступить, сохраняя построение. Это была значительная группа войск — не меньше двух тысяч человек, включая две сотни всадников, а это означало сохранение угрозы для обескровленного клана Тати.

И Гатис повел людей в атаку. Жесткую, опасную, но необходимую. Им нужен был тотальный разгром противника — слишком велики оказались потери кочевников.

И он, его альрафи, добился своего. Связал конницу противника, которая прикрывала пехоту от тварей, что перли из портала, рассеял строй пешего врага. Но сам Гатис при этом получил удар копьем в грудь. Он умер мгновенно, так и оставшись сидеть в седле, и Тати благодарил духов Степи за то, что они даровали этому воину славную смерть, которую будет помнить весь клан.

Сейчас, внутри себя, Верховный Шаз оплакивал своего альрафи. Они прошли вместе с Гатисом долгий путь, и пусть он не был урожденным членом клана, а пришел к ним с юга, желая стать истинным келандцем, отваги в его сердце было поболей, чем у прочих кочевников. А как он орудовал саблей!