Камни Рун. Том 2

Сидя на краю постели, Отавия тяжело уронила голову на ладони и пыталась прийти в себя. От одной мысли, что через несколько месяцев она окажется в Шамограде, у девушки холодели руки. Рей! Ну как же так?! Он же обещали друг другу! Она верила ему! Вместе, против всего мира!

Теперь она осталась одна, на другом конце Пресии, продавливала местного мелкого чиновника, требуя то, на что, возможно, уже не имела прав. Возможно, Саин отправит ее на плаху, едва ее нога коснется дагерийской территории. А может…

Размышления не придавали Отавии уверенности. Рея больше нет, она осталась одна. Совершенно одна. Возможно, на родине еще есть люди, верные императору Форлорну Девятому, ее покойному деду, остались еще те, кто будет готов служить ей, Отавии Форлорн. Надо будет связаться с Варналами, написать Фоссам. И лишь бы Саин проявил благоразумие.

Девушка посмотрела на нетронутое блюдо с фруктами и внезапно почувствовала страшный голод. Благо, тошнота осталась в прошлом и ей намного легче. Предыдущие месяцы она иногда вовсе не могла смотреть на еду — сразу появлялись рвотные позывы, а потом ее выкручивало желчью. Главное отплыть на запад до того, как она потеряет возможность скрывать свое положение свободными одеждами. Вот главная причина ее спешки.

Усевшись в кресло, девушка потянулась за свежим виноградом и, откинувшись на спинку, уже почти рефлекторно положила ладонь на живот. Если все пойдет по плану, она успеет до крайнего срока в Шамоград, а там она сумеет договорится с Саином. Торлорну придется или тихо казнить ее, потеряв всякий шанс на легитимность на престоле, либо признать ее сына своим наследником.

Почему-то она была железно уверена в том, что это будет мальчик.

Глава 14. Путь мужчины

Следующий остаток дня и ночь я провел, прикованный к столбу.

Моя первоначальная версия о том, что я попал на стоянку кочевников, оказалась ложной. Это был временный лагерь для проведения Сезона Клинков, а главная стоянка нескольких кланов, судя по орде всадников, что пришла на праздник с юга, располагалась ниже по течению реки.

Когда я увидел массу конных, что двигалась на закате в нашу сторону, то понял, насколько ошибался. И в самом деле, два десятка шатров, столько же телег — весь клан? Со слов Витати я знал, что келандцы многочисленный народ, что живет скотоводством. И где те стада, за которыми должны присматривать? Их не было видно. Объяснение было только одно: я оказался на отдельной площадке.

Мои догадки подтверждались и наблюдениями, что я сделал за день. В лагере почти не было детей, только минимум стариков, а основу народонаселения составляли крепкие мужчины и замужние женщины, что сейчас активно расставляли жаровни, готовили еду, пекли хлеб и вообще, проводили приготовления к такому важному действу, как Ваг Балид.

На расстоянии полусотни футов от меня влево и вправо были прикованы другие пленники. В общей сложности я насчитал с десяток человек разной степени истощенности. Мне еще повезло — я попался конному разъезду буквально случайно. Большинство же моих собратьев по несчастью, которых так же, как и меня, приковали к столбу через вбитую в крепкое дерево скобу, были сильно истощены и больны. Всю ночь я слушал сиплый кашель, что доносился то тут, то там, глухие проклятья и даже скупой, но какой-то при этом надрывный плач. Все мы понимали, что будет дальше.

Мне была отведена роль живой мишени. Короткая цепь, которой меня приковали за руки к столбу, позволяла сесть, но не лечь, во всяком случае, не лечь с комфортом. Да и после захода солнца было довольно зябко для того, чтобы спать на сырой земле. Так что всю ночь я провел в бдении, мелко вышагивая вокруг столба, будто бы танцуя с деревянной партнершей. На рассвете, когда солнце поднялось из-за горизонта, я позволил себя кое-как улечься, вывернув руки, и закрыть глаза. Надо было отдохнуть перед боем.

Мне опять приснился учитель.

Осиор стоял на другом конце поля, наблюдая за мной, прикованным к столбу. Я дернулся, попытался вырваться, скинуть оковы, но никакого результата мои потуги не принесли, а фигура наставника будто бы стала менее четкой.

В какой-то момент сцена сменилась и я вновь оказался на площади в Шамограде. Вокруг ревут трибуны, светит солнце, а я вижу разлитую в пространстве магию. Только текла она не как обычно, а была перекручена, смята, словно повторяла рисунок истерзанных магических каналов Осиора. Я пытался докричаться до учителя, о чем-то спросить его, но из моего рта вырывалось только слабое хрипение, будто бы кто-то лишил меня голоса… А потом я вернулся в реальность, где были столб, цепь и близкая гибель.