Камни Рун. Том 2

Конечно, придется его потом поточить, но что поделаешь. Яма была слишком узкой, чтобы орудовать острым краем дубинки, а показывать силу камней незнакомцу еще раз мне не хотелось.

— Что привело винефика так далеко на запад? — спросил Нассир. — И почему ты…

— Я не черный, как все келандцы? — закончил я. — Потому что я не винефик.

— Но как…

— Много вопросов, юноша, — отрезал я.

Забавно, я был едва ли на четыре года старше этого парня, но между нами была очевидная пропасть. Как в жизненном опыте, так и в силе.

— Лучше скажи, почему племянник местного лорда оказался в дозоре вместе с дружинниками… — перевел я тему разговора.

Слово за слово, и Нассир рассказал мне свою историю. Впрочем, она была не так, чтобы и велика. Сын младшего брата лорда Аштона, причем не старший, а второй. Старшего отправили на учебу, на юг, а Нассиру была одна дорога — в дружину, махать мечом, осваивать воинское ремесло и к тридцати стать верным командиром личного войска его дяди, а после — служить кузену, когда он займет место своего отца, как сейчас отец Нассира служит своему брату.

— Я немного не понял… Если твой отец и твой дядя родные братья, то почему тебя записали в будущие командиры? Ведь по логике…

— У дяди Юзуфа только один сын. И две дочери, — быстро понял мой вопрос Нассир. — Да и какая разница? Ну двоюродные, так ближе кузенов родни и быть не может!

Я внимательно посмотрел на парня, который сейчас грел руки над пламенем дозорного костерка, и в очередной раз убедился, что он не лжет. Здесь, в Восточной Пресии, отношение к семье было совершенно иное.

История Нассира многое объясняет. Он точно был из Аштонов, потому что иначе произошедшее объяснить невозможно.

После легкого ужина остатками нашей с Отавией солонины, мы стали готовиться ко сну. Для приличия я перехватил руки и ноги Нассира ремнями, но сильно пережимать не стал. Я был уверен в том, что осколки меня защитят. Тихо увести лошадей у него тоже не выйдет, так что… Я чувствовал исходящее от Нассира любопытство. Оно было сильнее всех прочих его чувств, а как только парень понял, что его не собираются резать на части — понял там, в поле, когда я собрал по кускам кость в его руке — любопытство захватило его целиком и полностью.

— Слушай, — сказал я, когда мы оба уже улеглись и приготовились засыпать, — а почему они поняли, что у меня в плену именно ты. Ведь тебя не Урук зовут. Мне кажется, это даже не имя.

— Не имя, — согласился Нассир. — Это как… Титул. На древнем гохринвийском. Так называют юношей, что идут обучаться ратному делу для своих семей.

— И как переводится? — спросил я.

— Ученик, — ответил Нассир.

Это были последние слова, что мы сказали друг другу в тот вечер.

Глава 8. Гуль

Я проснулся посреди ночи, рывком, от накатывающего волнами чувства тревоги. Сердце в груди колотилось, язык прилип к нёбу, было трудно дышать. Над моей головой разверзлось темное, чужое небо. Дозорный костер почти погас; из выкопанной ямы еле-еле выбивался красный свет потухающих углей.

Между мной и Нассиром сидела темная скрюченная фигура. На мгновение меня поразило сходство ее с Пустотой — не внешним видом, но силой, энергией, ощущением при взгляде на нее. Протолкнув воздух в грудь, я все же сделал вдох, моргнул, и наваждение пропало. Возле умирающего костра сидел старик Йеши.

— Ты слишком самонадеян, юноша, — проскрипел экимиец, подбрасывая в костер пару сухих веточек.

Угли жадно лизнули угощение, а сухое дерево мгновенно вспыхнуло, озарив плоское лицо ночного гостя. Впрочем, длилось это лишь пару мгновений — ветки погасли и все вокруг вновь погрузилось во тьму.

— Откуда… — начал я, но старик меня перебил.

— Нельзя, слышишь, нельзя так делать! Альфарагх поглотит не только тебя, но и всех, кого коснется. Нельзя разрушать заведенный порядок вещей, нельзя осквернять силу Рун. Источник, призмы, руны — таков путь, таков порядок, так гласит Писание. Не пытайся обмануть законы мироздания.

— О чем вы говорите? Что…

Я попытался подняться на локте, но тело не слушалось. С ужасом я понял, что слабость, которую я оставил на Лаолисе, немощь, что поразила меня после встречи с Пустотой, вернулась.

— Видишь! — Йеши ткнул в меня пальцем, будто указывал на преступника. — Она всегда берет свое! Нельзя выиграть у силы, которую не понимаешь! И эти…

Экимиец подался вперед и ткнул пальцем мне в грудь, там, где был осколок камня рун.

— Эти осколки… Избавься от них. Верни их миру, иначе…

— Я не могу!

— Ты привел беду к нам! Ты привел того, кто уничтожит призмы! Обрушит Источник! Свершит последнюю главу Писания! — взвился Йеши. — Откажись от этой силы! Пока не стало слишком поздно!

Что он несет? Какой источник? Какое Писание? Он про ту книжку, что пытались отобрать у него дружинники Аштонов? Йеши всегда был молчаливым и замкнутым, за все время перехода с караваном мы сказали друг другу хорошо, если дюжину слов. А тут — он выследил меня, подкрался в ночи, требует… Но откуда он знает об осколках, откуда он знает об… Эдриасе?