Камни последней стены

Лариса удивленно смотрела на стоявших вдоль дороги женщин. На Тверской тоже встречались женщины, но разница между центром Европы и ее восточной окраиной была достаточно ощутимой. Если на Тверской стояли молоденькие девчонки, которые опасались милиции, сутенеров, конкурентов и даже клиентов, среди которых встречались откровенные садисты и маньяки, то в Берлине все было несколько по-другому. Выхоленные европейские проститутки были гражданами своего государства, не боялись вымогательства сотрудников полиции или произвола клиентов. В этой стране все устоялось достаточно давно, и даже прибывающие гости вынуждены были соблюдать установленные стандарты европейской законности и толерантности.

Дронго подошел к одной из девочек. Обычно они знали английский язык.

— Мне нужна Сильвия, — сказал Дронго.

Проститутка смерила его недобрым взглядом с головы до ног.

— А я тебе не подхожу? — поинтересовалась она.

— Мне нужна Сильвия, — упрямо повторил Дронго.

Женщина увидела стоявшую на тротуаре Ларису и уточнила у Дронго.

— Тебе нужна женщина для нее или для себя? Или для обоих?

— Какое разнообразие, — пожал плечами Дронго. — Меня интересует только Сильвия.

Любая проститутка — истеричная стерва, которая думает только о себе и своих доходах. Однако и здесь есть отличие. Немецкая проститутка понимает, что нельзя открыто выступать против своих товарок, иначе можно потерять репутацию. Именно поэтому проститутка осмотрела Дронго и, оставшись довольна увиденным, показала в другую сторону.

— Она у магазина, — выдавила она из себя. — Ты ее сразу узнаешь, — и добавила какую-то фразу по-немецки. Дронго оглянулся, Лариса улыбнулась. Они пошли в туда, куда указала женщина.

— Что она сказала? — поинтересовался Дронго.

— Что ты ее сразу узнаешь. Сильвия — блондинка с «большой вставленной грудью». Она так и выразилась.

— Я иногда думаю, что женщины могут сказать такую гадость друг о друге, которая мужчинам даже в голову не придет.

Они прошли дальше, минуя несколько женщин, стоявших у дороги в коротких куртках и колготках. Они не бросались навстречу подходившим машинам, чаще сами водители выбирали нужную им женщину, проезжая мимо них.

У магазина стояли две женщины. Одна была блондинка с пухлыми губами и большой грудью. Другая — брюнетка, но, приглядевшись, можно было заметить, что ее короткие волосы, уложенные в прическу в стиле двадцатых годов, были париком, который она надела перед выходом на работу. Каждая проститутка знала, что важно сыграть какой-нибудь образ. Брюнетка играла под женщину-вамп в своей кожаной куртке и кожаных сапогах. Блондинка в джинсовой куртке и серых сапогах работала под «своего парня». Дронго усмехнулся. В амстердамском «розовом квартале» он видел и не такое. Иногда встречались женщины, нацепившие на себя очки без стекол и делавшие вид, что читают книгу. Интеллектуалки возбуждали студентов и служащих. Некоторые женщины принципиально надевали рубашки, словно для того, чтобы подчеркнуть свое целомудрие.

Дронго подошел к женщинам и, поздоровавшись, спросил блондинку.

— Это вы Сильвия?

— Я, — кивнула блондинка, пристально рассматривая нового клиента. — Что тебе нужно?

— Вы говорите по-английски?

— Да, — ответила Сильвия.

— Мне нужен Гуго, — объяснил Дронго, — я хочу с ним поговорить.

Она внимательно посмотрела на Дронго, потом перевела взгляд на Ларису, стоявшую в нескольких метрах от них. Сильвия видела, что они пришли вдвоем.

— Привел новую девочку, — усмехнулась Сильвия, разглядывая Ларису. — Только у тебя ничего не получится. Гуго берет молодых, а она старая. Уже не подойдет.

Дронго обернулся к Ларисе и улыбнулся. Представить себе эту женщину на панели было достаточно трудно. Она бы наверняка отбила всякое желание встречаться с ней у первого же мужчины.

— Я уговорю Гуго, — сказал Дронго. — Думаю, он согласится на эту девочку. Где его можно найти?

— А ты не знаешь? — хихикнула Сильвия. — Вон в том доме. Он из окна следит за нами. Иногда сам спускается вниз. Поднимись и скажи, что привел новую девочку. «Спасибо» он тебе не скажет, но поговорить может. И учти, что он не сразу платит комиссионные. Только после того, как девочка начнет работать.

Дронго позвал Ларису и перешел улицу.

— Они думают, что я новый сутенер и привел очередную женщину для Гуго, — пояснил Дронго.

— Я похожа на проститутку? — рассердилась Лариса. — Эти стервы думают, что все такие, как они.

— Я тоже не очень похож на сводника, но они мыслят привычными категориями. Мне ужасно нравиться фраза Бальзака — «гнусное свойство карликовых умов приписывать свое духовное убожество другим». Вот и в данном случае они мыслят своими шаблонами.

У здания стоял молодой человек, пристально следивший за подходившей парой. Когда Дронго подошел к зданию, молодой человек выплюнул жвачку и лениво спросил:

— Куда идете?

— Нам нужен Гуго, — пояснил Дронго.