Камила

— Вот, сестрички, — злобно-весело заявила рядом со мной Мария, — мадам прислала еще одну девку. Она так глупа, что воображает, будто ее взяли из милости!

— А тебе-то что до того? — послышался звонкий девичий голос. — Все мы здесь повязаны одним и тем же. А выйдем раньше или позже — решит только пресвятая Дева.

— Ну уж нет, — Мария толкнула меня, — ну нет, я когда-нибудь сама стану хозяйкой!

— И устроишь всем веселую жизнь, куда как хуже мадам. Молчи уж, дай посмотреть на девчонку. Эй ты! Как тебя зовут?

Обращались ко мне, и я приоткрыла глаза. Комнатенка с низким потолком не имела ничего общего с роскошной спальней графини, гораздо больше она напоминала монастырский лазарет. Стены, выкрашенные в табачный цвет, ряд незаправленных больших кроватей, где спали по двое и трое, одежда и парики на крючках, мятые рисунки и литографии по пфеннигу за штуку на стенах — мне показалось, что, поднявшись по лестнице, мы попали мистическим образом в иной дом. Десяток девиц разных возрастов беззастенчиво рассматривали меня, и почему-то захотелось прикрыться.

— Камила, - тихо ответила я.

— Как?

— Камилла? Камилльхен?

— Да ты унгарка с юга?

— У нас таких имен не бывает, не надо!

— Она, наверное, влашка!

— Или силезка, там, говорят, девки караулят женихов прямо у ворот и берут в мужья даже кривоногих.

— Она такая мастерица, — перекричала всех Мария, — пока мы шли, заявила, что умеет работать лучше нас вместе взятых!

Они раскраснелись от смеха, звонко, словно щелчок деревянных четок, перебирая оскорбительные догадки о моем происхождении, и изредка поглядывали на меня, мол, как ты на это ответишь, а? Но говорить не хотелось. Обида и ярость подступали к горлу, и я чувствовала, что стоит только открыть рот, как все чувства выльются наружу, и только бессильно сжимала кулаки.

— Вы разгалделись как сороки, — сонно донеслось из-под одеяла, и из-под него показалась копна светлых кудрявых волос, а вслед за ними и миловидное личико. Несмотря на утреннюю помятость, девушка напоминала фарфоровую куколку. — Сейчас придет старуха и всыпет всем розог.

— Всех она трогать не будет, — возразила ей длинная женщина со впалой грудью; мне она показалось очень старой. — Кто же будет работать?

— А пусть Камилльхен за всех отдувается, — ехидство в голосе Марии казалось едким, как мыло, попавшее в глаза.

— Фу, Мария, — красавица потянулась и сладко зевнула. — Отстань от девчонки, ей и так будет несладко. У нее на лице написано, что она ничего не понимает. Иди ко мне, Ками.

Она похлопала по матрасу рядом с собой, и я недоверчиво на нее взглянула.

— Иди, иди, я тебя не укушу.

Мою спасительницу звали Аранка, но она разрешила называть ее Ари, и пока она рассматривала меня, точно игрушку, я исподтишка любовалась ее узким и нежным лицом; подобное мне довелось видеть только один раз в церкви, да и то не у женщины, а у статуи святой Катерины. Все быстро потеряли ко мне интерес, принявшись обсуждать какое-то платье и какого-то господина, который с этим платьем что-то сотворил непотребное, и только Мария недовольно время от времени глядела в мою сторону. Аранка расчесала и уложила мне волосы, приговаривая, что они у меня такие густые и пышные, мол, позавидует любая госпожа. Видно, в ее характере было делать все наоборот, потому что после возни с прической она отдала мне свою запасную рубашку, в которой я утонула, а с ней – восхитительную льняную зеленую юбку, корсетный верх на шнуровке спереди и подвязки для чулок с вышитыми на них розочками. Понятное дело, новый наряд, наверное, смотрелся на мне потешно, но я была так благодарна своей новой подруге, что сияла, как начищенный кофейник. Мне очень хотелось ответить ей тем же, но я никак не могла догадаться, что может быть нужно этой принцессе, по ошибке попавшей в колодец с жабами.

— Она будет спать на месте Шарлотты, — крикнула через всю комнату Мария, и ее темные глаза, казалось, прожгли меня насквозь. — Самое место для Камилльхен, зараза к заразе не пристанет!

— Зараза? — я подняла взгляд на Ари, и та замешкалась, прежде чем ответить.

— Шарлотту от нас увезли, к ней хворь пристала.

— И она от нее померла, — добавила Мария, но все-таки перекрестилась при этих словах. — Но ты такая грязная, Камилльхен, что тебе все нипочем.

— Не слушай ее, — ласково посоветовала моя новая подруга. — Мы поменяли ее простыню и проветрили покрывало…

Я промолчала, хотя мне стало не по себе. Спать на месте умершей? По спине забегали мурашки, и мне опять вспомнилась ночь у дядиной постели.

— Сейчас госпожа Рот принесет нам поесть, — продолжала Ари, поглаживая меня по плечам. — Будь с ней вежлива и любезна, она скора на расправу. Говорят, она запорола не одну девушку на своем веку, но я этого не видела. Это твой первый дом, Ками?

Я пожала плечами.

— Да нет. Я жила у дяди с тетей. Но дядя умер, — шепотом ответила я. — Тетка Луиза отдала меня богатому родственнику, а он привез сюда. Наверное, здесь не очень дорого жить?