Камикадзе на прогулке

— Смотри внимательно, — продолжила она и, прицелившись, забросила камень в проплешину между валунами. Камень захрустел, не долетев до земли, и будто взорвался изнутри мелкой окрошкой, сыпнувшей вниз.

— Видишь мелкий щебень? Это основание Мясорубки. Она любит органику, не брезгует и Лизуна размолоть. Если в мелком щебне нет крупных камней — лучше проверь, бросив камень, смазанный какой-нибудь органикой, в центр зоны с мелким щебнем. Просто и надежно — окропил, например, водой камешки, и боеприпасы для обнаружения Мясорубок тебе обеспечены… Я сейчас — покормлю малыша.

— А это не опасно? — все же не удержался я от глупого вопроса.

— Для меня — нет. Он не агрессивен — я бы почувствовала. Тем более, этот малыш и мой энергосимбионт-спора — из одного подвида. Вот если бы из другого… Сам понимаешь — конкуренция видов за обладание охотничьих угодий… Кушай, малыш, кушай.

В основании невидимой ловушки что-то громко хрустело. Светлана еще два раза носила останки Лизунов к Мясорубке. Затем побросала камни, вымазанные мертвыми Лизунами, к малышу-Мясорубке. Тот довольно хрустел размалываемыми камнями, обгладывая их.

— Наступишь по неосторожности ногой на Мясорубку — там, где сейчас я стою — в лучшем случае останешься без ступни. И, если не пережмешь артерию — тебе каюк. А, если неудачно упадешь… Сам понимаешь, — продолжила обьяснять она. — Ступню сможет восстановить далеко не каждый Проводник — только Мастер-Целители. Ну, или в городе, на стационарной операционной, снабженной синтез-материалами. Ну… мы правда беремся и за такие операции, но они столько сил отбирают, что… — Светлана вздохнула. — Ты уж лучше, как оклемаешься, ходи по средним и крупным камням. Или валунам — там неприятных сюрпризов на порядок меньше.

— Хорошо, — заметил я, цепко рассматривая обе ловушки. — Впереди справа — тоже Мясорубка?

— Да, чуть впереди, — согласилась Светлана. — Но она — более взрослая, сытая. К тому же — из более хищного подвида и злится, что мы не скормили ей ни одного Лизуна. Я к ней даже близко не рискну сейчас подойти — у взрослых и диких хищников психика непредсказуемая, сам понимаешь. А Ракетчик, глава энергоколонии, которого я знаю — сейчас в фазе сна, отдыха. Все-таки, середина дня — энергоколонии в это время в основном отдыхают после ночных сражений с Черными хищниками. Так что обойдем стороной — оно так будет спокойнее. Что поделаешь — ночью без поддержки сильных стационарных хищников не отобьешься — у них мощные энерготурели. В том числе подземные — против Черных тварей, обгладывающих снизу, под землей. Поэтому Ракетчикам и приходится идти на такие непростые военные альянсы. Но врозь не выжить — Черные ночью сожрут. Ладно, хорошего помаленьку, потом поговорим. Лучше не рисковать — отойдем подальше от Смерча. Вот только дам слизать с рук остатки органики — моя знакомая Сковородка все еще голодна.

Подробнее — 2 ур. 33

10

Хоть бы остановилась на короткий привал. Дышать мне было трудно, моя грудь и живот затекли из-за неудобного положения. Но если терпит она, потерплю и я. Ей намного тяжелее.

Спустя какое-то время я все же обеспокоено спросил:

— Ты не устала? Может, отдохнешь?

— Нет… — коротко огрызнулась Светлана. Дышала она уже не так слаженно, как раньше. Но что бы я сказал, таская по горным тропам такую тяжелую ношу? Светлана за это время останавливалась всего четыре раза — на небольшие перерывы. И, вместо того, чтобы упасть замертво, восстанавливалась удивительно быстро, а затем снова бодро меня несла — еще метров триста-четыреста. А я еще проклинал многокилометровые марши с двадцатикило-граммовым рюкзаком на плечах.

Двадцать кило, ребятки, это не сто двадцать. Эта местная фотомодель могла мне дать фору на сто очков вперед.

— Лучше… не останавливаться… — добавила Светлана задыхаясь. На полминутки прислонив меня к каменной стене ущелья, и оперев мои бесчувственные ноги-колоды о камни. — Я же… отдыхала… Не успеем… дойти… до безопасного места… к вечеру…

Затем, хекнув, подняла меня и понеслась по камням дальше.

Шла она уверенно, но непонятными мне зигзагами. Видимо, что-то обходила. Несколько раз встречались Cковородки, и насчет еще одной Мясорубки я был почти уверен и снял ее крупным планом.

Светлане действительно было тяжело. Все чаще ее пошатывало — короткие привалы уже не восстанавливали сил.

Ей бы полежать на камнях замертво — минут двадцать…

Я был уверен, что если бы мы поменялись местами, я и в половину не смог бы так далеко ее пронести. Я бы уже на ее месте… Что-то было в этом, далеко выходящее за пределы человеческих сил. Для маленькой, изящной, низенькой девушки, то, что совершала Светлана, не по зубам. Невозможно! А она относилась к этому, как к чему-то обыденному, словно ей это не впервой.

Отдыхала пару минут, присев на камни. И, сцепив зубы, снова тащила меня вперед, словно и не было за ее плечами полуторачасового изнурительного марафона.