Камикадзе на прогулке

— Наши преподаватели специально создавали всякие хитрые ситуации, чтобы узнать — как мы себя будем вести. Я об этом узнал еще на втором курсе, когда за день до экзаменов муштровал отстающих ребят и девчат запуска по пилотированию шаттлов. Это мы так, с ребятами подстраховывались. Чтоб никто не провалился. Не срезался на лед из-за плохой успеваемости. Сама знаешь — что-то дается лучше, что-то — хуже. Так что лидеры курса по своим дисциплинам подтягивали по вечерам тех, у кого что-то неочень хорошо получалось. Ну и старшекурсники здорово нам помогали — таковы традиции Академии, и не нам их было нарушать.

В общем, мой подопечный, Джозеф, очень хотел научиться здорово водить атмосферный десантный шаттл. Да только у него ничего не получалось. И я натаскивал его второй час, гоняя по атмосферному полигону-трассе. Был уже поздний вечер. Джозеф поблагодарил меня и попросил прекратить тренировку. Мол, все равно это бесполезно. Ну и… В общем, расколол я его. Он был подсадной уткой.

— Даа? — глаза Светланы широко раскрылись. — Он не был файтером!? Стукачом?

— Неет. Психологом, внедренным к файтерам. Работа у него была такая, — пояснил я. — Джозефа я сумел вычислить по его поведению. Он был профи, но расслабился. Прокололся. А актером был просто потрясающим! На этом и прокололся, как ни странно. Все же ко второму курсу Псикормус натаскал нас на многие хитрости, не говорю уж об инсталлированных биомодулях.

— Но зачем ваше руководство следило за вами!?

— Лучший наблюдатель — это тот, о ком не подозревают, Света. Не все люди годятся в десантники и спецы Дальней Разведки. А тесты конечно хороши, но… Вот психологи, внедренные в наши группы, и следили за тем, чтобы тщательно разузнать — чем дышит каждый из нас? Кто чего стоит? Многие из психологов, кстати, были телепатами второго, первого и даже нулевого уровня. Таких просто так не раскусишь, зато читали они нас и наши мысли, как раскрытую книгу. А потом они вылетали якобы на лед, не сдав экзамены. Вот такие дела, Свет.

— Ловко придумали, — покачала головой Света, о чем-то задумавшись. Кажется, деятельность и задачи Псикорпуса ее немного насторожили. Ох, знала бы она, какую жуткую репутацию и силу набрал Псикорпус за последние годы…

— Я, подумав над этим, решил держать язык за зубами. Психологи меня после этого боялись как огня. К тому же, к третьему курсу хоть и стало ясно, что телепатом мне не быть, но кое-каким хитростям на факультете Псикорпуса я все же выучился. Слишком легко я их после этого определял. Хотя телепаты первого и нулевого уровня мне и нашим, конечно же, были не по зубам. Так что, если ошибался, и подтягивал мнимого отстающего — тот сам мне подсказывал, что я зря трачу время, и не лучше ли подтягивать реального кандидата в файтеры Дальней Разведки? Хотя, нужно признать, они обожали пилотирование на новейших прототипах, а я еще на втором курсе выбил на заводе «IGI Corp.» четыре прототипа новых стелс-шаттлов, Молнии 1М, для нашей Академии. Там ведь вся моя родня работает, да и я работал бы инженером-конструктором, если бы в Дальнюю Разведку не пошел.

— Твои родители — инженеры? — поинтересовалась Светлана.

— Да, инженеры-конструкторы. Стефан, мой отец, с моим дедушкой больше сорока лет вместе работает в «IGI Corp.», вот и влюбился в мою маму, Джейн. Они вместе в КБ работали. Так что с новыми стелс-шаттлами я познакомился намного раньше, чем остальные курсанты и преподаватели Академии, вот и подтягивал своих друзей по матчасти и их пилотированию. А по другим дисциплинам, например, по рукопашному бою и выживанию, меня уже подтягивали наши лидеры. Особенно старшекурсники здорово помогали — они возлагали на наш курс большие надежды, потому что мы составили ядро учеников декана Леонардо Капелла. Да и психологи использовали такие экстремальные нагрузки, перед экзаменами и зачетами для того, чтобы мы стали помогать друг другу, в дополнительных тренировках. Создали, якобы, такую традицию. Ведь, если хорошенько подумать, стало бы понятно, что нас могли обеспечить толковыми инструкторами и на дополнительные занятия — в наше свободное время. Было бы только наше желание. Но преподаватели не делали этого намеренно. И я одним из первых в нашем запуске догадался — почему. В общем, с психологами Академии, официальными и мнимыми, я какое-то время даже дружил. И, насколько я понял — всех файтеров, окончивших третий курс, психологи берегли потом как зеницу ока. То есть — к третьему курсу отсев был полностью завершен. И психологи с сотрудниками Псикорпуса, что называется, помогали из алмазов делать бриллианты. На четвертом, пятом курсе я даже помогал им, подтягивая салаг из первого и второго курса. Участвовал в их психологических ситуационных играх.

— Каких? — тут же нетерпеливо поинтересовалась Светлана.