Каменный мешок

— Нас интересует, не пропадали ли в окрестностях Пригорка люди, как я уже говорил по телефону. Вы не знаете, были зарегистрированы случаи, когда военные пропадали без вести?

— Вы предполагаете, что скелет принадлежит британскому солдату?

— Не думаю, что это очень вероятно, но скелет закопали в тех местах во время войны, и раз там были расквартированы британцы, нам следует проверить эту версию.

— Я поищу для вас соответствующую информацию, но сразу скажу, что не знаю, не вышел ли уже срок хранения для подобных материалов. Кроме того, казармы на Пригорке — как и все прочие военные постройки — перешли под контроль американцев, когда мы покинули остров в 1941 году. Большинство британских военных уехали, хотя некоторые остались.

— Стало быть, с 1941 года на Пригорке командовали американцы?

— Я уточню. Поговорю с коллегами из американского посольства, сообщу вам, что они думают. Это сэкономит вам время.

— Оставшиеся британцы, если я правильно помню, исполняли функции военной полиции.

— Совершенно верно. Кстати, с этого и стоит начать, пожалуй. Это все займет некоторое время, несколько дней. Может, и недель.

— Времени у нас сколько угодно, — усмехнулся Эрленд.

Когда тебе помогает Скарпхедин, со временем никаких проблем!

Сигурд Оли был вне себя от того, что ему приходится прозябать в Беньяминовом подвале. Эльза вежливо встретила его на пороге и проводила вниз, забыв там на следующие четыре часа. Означенное время заточенный в подземелье шутник рылся в шкафах, ящиках и коробках всех видов и мастей, не понимая при этом, что конкретно должен найти. Мысли его постоянно возвращались к Бергторе, он все прикидывал, будет ли она, когда он вернется домой сегодня, пребывать в том же, как он это называл про себя, «приподнятом состоянии крупа», в каком пребывала последние недели. Он уже решился наконец спросить у нее без обиняков, отчего это она вдруг воспылала к нему такой всесжигающей страстью, уж не оттого ли, что хочет ребенка. Другое дело, что данный вопрос неизбежно повлечет за собой некий другой, который им уже случалось обсуждать, не приходя ни к какому окончательному решению, а именно: не настала ли им пора пожениться, как нормальные люди, с подобающей помпой и торжествами?

Этот-то вопрос, готов был поклясться Сигурд Оли, и норовил сорваться с ее губ всякий раз, когда она давала им передохнуть от страстных поцелуев. Ему давно было пора решить, как же он все-таки смотрит на подобную перспективу, но Сигурд Оли все время это откладывал. Рассуждал он при этом примерно так. Им вместе хорошо? Хорошо, даже отлично. Любовь бьет ключом, что твой пожарный гидрант. Ну так зачем все портить какой-то свадьбой? Вся эта глупая суета, все эти девичники-мальчишники, все эти походы к алтарю, все эти бесконечные гости, все эти брачные апартаменты в пятизвездочных гостиницах, все эти парящие под потолками означенных апартаментов надутые гелием презервативы… Вся эта отвратительная собачья чушь. Хуже того, с идеями о бракосочетании в мэрии к Бергторе даже не ходи, какие глупости! Надо, понимаешь, «по-настоящему»! И обязательно с фейерверками, а то без них фотографии скучные. А в фотографиях весь смак — их-то они и будут разглядывать, когда станут дряхлыми старцами. Сигурд Оли пожимал плечами. Какая, к черту, старость? До нее еще дожить надо! В общем, вопрос оставался нерешенным, и, в чем штука-то, решать его предстояло Сигурду Оли. В одиночку. А он понятия не имел, чего хочет. Он знал только, чего точно не хочет — венчания в церкви. Но одновременно не хочет обижать Бергтору.

Он прочитал несколько любовных посланий Беньямина К. и не мог не согласиться с Эрлендом — тут самая настоящая любовь, искренняя и волшебная. Девушке просто повезло с таким возлюбленным. И надо же такому случиться, чтобы в один прекрасный день она растаяла, как роса поутру, и никто больше ее не видел на улицах Рейкьявика. И люди стали говорить, что она утопилась. Счастье мое. Любимая. Как я по тебе соскучился!

Да, любовь в чистейшем виде, подумал Сигурд Оли.

Этакая ли любовь кончается убийством?

В остальном бумаги касались состояния дел в «Магазине Кнудсена», и к исходу четвертого часа Сигурд Оли, откровенно говоря, уже совершенно потерял надежду найти хоть что-нибудь полезное для расследования, как вдруг вытащил из пожелтевшей папки листок бумаги, на котором значилось:

Хёскульд Тораринссон.

Аренда дома на Ямном пригорке.

Получено авансом 8 крон.

Подпись: Беньямин Кнудсен.

Эрленд как раз выходил из посольства, когда зазвонил телефон.

— Я нашел арендатора, — сказал Сигурд Оли. — Похоже на то.

— Чего? — переспросил Эрленд.

— Ну, арендатора нашего дома на холме. Я как раз ухожу из Беньяминова подвала. В жизни не видел такого чудовищного бардака, барахло на барахле и барахлом погоняет. Так я говорю, нашел записочку, в ней сказано, что некто Хёскульд Тораринссон платил за аренду дома на Ямном пригорке.

— Хёскульд?

— Да. Отчество Тораринссон.

— Дата?