Каменный мешок

— Выйдет моя дочь из комы, можете сказать?

— Увы, не могу, — ответил врач. — Пока что ничего не ясно. Ей нужно самой этого захотеть. По сути дела, только от нее одной все и зависит.

— Бедная девочка, — выдохнул Эрленд.

— Знаете, время лечит, — сказал врач, решив, что Эрленд собирается откланяться. — И это касается не только душевных ран, но и самых обыкновенных.

— Время, говорите, — буркнул Эрленд, закрывая крошечное тельце простыней. — Ничего оно не лечит, ваше время.

7

Он просидел у дочери до шести вечера. Халльдора не появилась. Синдри Снай, верный своему слову, в столицу не приехал. Никого другого ждать не приходилось. Состояние Евы не менялось. Эрленд совершенно обессилел, ведь он не спал и не ел со вчерашнего дня. Около двух он позвонил Элинборг и условился встретиться с ней и Сигурдом Оли в офисе. Перед тем как покинуть палату, поцеловал дочь в лоб и погладил по щеке.

Усевшись за стол с коллегами, Эрленд ни словом не обмолвился о случившемся. Они, впрочем, все знали и без него — слухи, видите ли, штука такая, — но не посмели спрашивать о Еве.

— Археологи продолжают копать, — доложила Элинборг. — И, признаться, сил моих нет, как медленно они это делают! Ладно бы еще копали чайными ложками! Но они скоро перейдут на зубочистки! Вот ты пальцы руки нашел, да? Ну так сегодня они дорыли, ты не поверишь, до запястья. Приезжал врач, посмотрел на это, но ничего не смог сказать, кроме того, что рука человеческая и довольно маленькая. В общем, толку от него немного. В грунте археологи покамест не нашли ничего, что могло бы указать на суть произошедшего или на личность закопанного. Они рассчитывают дойти до грудной клетки вечером завтрашнего или послезавтрашнего дня, но даже если это им удастся, никто не гарантирует, что тогда мы поймем, кто там лежит. На этот вопрос ответ надо искать в другом месте.

Эстафетную палочку принял Сигурд Оли:

— Я разобрался с пропавшими без вести в Рейкьявике и по соседству в нужный период. С сороковых и пятидесятых годов нераскрытых дел об исчезновениях насчитывается около пятидесяти, думаю, наш жмурик среди них. Я рассортировал все дела по полу и возрасту пропавших. Так что нужно лишь дождаться вердикта патологоанатомов.

— Ты хочешь сказать, имеются заявления, поданные жителями округи Ямного пригорка? — спросил Эрленд.

— Нет, таких как раз я не заметил ни одного, — ответил Сигурд Оли, — но я, впрочем, на адреса особо не смотрел, а некоторые названия улиц не узнал и вовсе. Когда мы его наконец откопаем и получим данные о возрасте, росте и поле, то сможем сузить, и, полагаю, сузить существенно, круг, так сказать, подозреваемых. Я думаю, наш жмурик жил в Рейкьявике. Считаешь, я не прав?

— А где наш патологоанатом? — спросил Эрленд. — У нас он вроде один.

— В отпуске, — сказала Элинборг. — Отдыхает в Испании.

— Ты проверила, был там дом рядом с кустами? — спросил Эрленд у Элинборг.

— Что еще за дом? — вставил Сигурд Оли.

— Нет, еще не успела, — сказала Элинборг и повернулась к Сигурду Оли: — Эрленд считает, что там, на северной стороне холма, стоял дом, а на южной стороне была американская или британская военная база. Он хочет, чтобы мы опросили всех жителей вокруг Рябинового озера, у которых семьи владели летними домиками на Ямном пригорке, причем не просто всех жителей, а до четвертого колена, а потом чтобы мы наняли медиумов и устроили сеанс с Черчиллем.

— Да, и это только начало, — подтвердил Эрленд. — Хорошо. А какие у нас гипотезы насчет того, как этот скелет там оказался?

— Разве не очевидно, что это убийство? — сказал Сигурд Оли. — Его или ее убили лет пятьдесят назад, закопали, тело пролежало в земле все это время, и никто ничего не знает.

— Я уверена, — подхватила Элинборг, — что тело закопали с целью скрыть преступление. Это ясно. Самоочевидно.

— Неверно, что никто ничего не знает, — возразил Эрленд. — Кто-то что-то обязательно знает. Всегда.

— Нам известно, что у него, или у нее, сломаны ребра, — сказала Элинборг. — Думаю, это доказательство насильственной смерти.

— Да ну? — усомнился Сигурд Оли.

— Ну да, разве не так? — не уступала Элинборг.

— А почему ребра не могли сломаться оттого, что труп лежал в земле? — предположил Сигурд Оли. — Там, под давлением грунта. Плюс изменения температуры — там, переходы через ноль или в этом роде. Я говорил с твоим знакомым геологом, и он что-то такое про это рассказывал.

— Ну не может быть, чтобы тело оказалось в земле просто так, обязательно должен быть какой-то акт насилия. Разве это не самоочевидно? — сказала Элинборг и посмотрела на Эрленда; босс явно думал о чем-то своем. — Эрленд? — повторила она. — Разве не так?

— Разумеется. Но только в том случае, если это убийство, — очнулся Эрленд.

— Что значит «если»? — удивился Сигурд Оли.