Каменный леопард (ЛП)

«Под этой салфеткой у твоей руки, — тихо сказал Леннокс, — ты найдешь мой британский паспорт. Подержи его для меня, пока я не вернусь. Было бы не очень умно, если бы они нашли это при мне, когда я был во Франции…

Ланц положил сложенную салфетку себе на колени, помедлил, пока официант подавал кофе, а затем сунул документ в карман. — Я полагаю, вы поедете во Францию? — спросил он. — Это даст вам полную мобильность.

«Возможно. Я хочу уйти минут через двадцать. Есть что-нибудь еще, что мне нужно знать?

— Боюсь, что есть. Ланц перегнулся через стол, улыбаясь, как будто говорил что-то незначительное. — Мы только что узнали, что из Парижа поступило какое-то предупреждение. Мы понятия не имеем, почему. Но на всех пунктах пересечения французской границы усилено наблюдение».

«Спасибо, я буду осторожен». Леннокс не упомянул, что уже знал это. Дело не в том, что он не доверял шефу БНД, но когда он работал в одиночку, он старался не сообщать никому, что он делает дальше.

Он легонько положил руку на экземпляр Der Spiegel. — Бумаги кажутся несколько громоздкими, — заметил он, допивая остаток кофе.

«Мы включили пять тысяч немецких марок в банкноты крупного номинала — на расходы. Мы не ожидаем, что вы будете из кармана на этом деле…

«Еще раз спасибо. Если я хочу связаться с вами, я использую номер во Франкфурте?

«Нет, другой. На самом деле, в Бонне…» Ланц не стал объяснять, что отныне он находится в столице Германии, где он может иметь непосредственный доступ к Францу Хаузеру в случае кризиса. — Новый номер вы найдете на внутренней стороне конверта, — продолжал он. — Вы можете связаться со мной по этому номеру в любое время дня и ночи. Я останусь в своем кабинете по этому номеру, буду есть там, спать там. Если вы позвоните, я обещаю вам, что моя рука поднимет трубку.

Леннокс уставился на немца. Такого отношения он не ожидал. — Еще раз спасибо, — сказал он. «Но эта поездка может занять до двух недель, если я столкнусь с неприятностями, и вы можете сильно напрячься, оставаясь запертым в одной комнате так долго».

«Это меньшее, что я могу сделать, ради всего святого». Ланц развел руками. — Я бы не стал браться за эту работу сам, могу вам сказать. Во французской системе безопасности что-то шевелится, и это может быть нездорово. Если вы попадете в пробку, позвоните мне. Я не могу обещать ни одной чертовой вещи — только не во Франции, — но, по крайней мере, я могу попытаться. Если станет жарко, уходи…

* * *

Грелль находился в воздухе на вертолете Alouette, направляясь на юг в Лион, чтобы присутствовать на эксгумации могилы Леопарда, когда он принял другое решение. Некоторое время он сидел молча, не разговаривая с Буассо, который был рядом с ним и смотрел на залитый водой пейзаж внизу. На больших участках это было больше похоже на путешествие по азиатским рисовым полям, чем по равнинам Франции.

— Буассо, — наконец сказал Грелль, — в списке, предоставленном Гюгоном, есть два человека, которые живут во Франции, исключая человека в Германии…

— Два, — согласился Буассо.

«Я хочу, чтобы вы установили пристальное наблюдение за обоими этими людьми. Это должно быть очень осторожно — двое мужчин, за которыми наблюдают, не должны знать, что они находятся под наблюдением.

«Они должны перехватить англичанина Леннокса, если он объявится?»

«Нет! Если появится Леннокс, я хочу, чтобы об этом сообщили, и я хочу, чтобы за Ленноксом незаметно следили. Но его нельзя перехватывать.

«Я должен процитировать ваш личный авторитет. Конечно, это вне нашей юрисдикции.

Это действительно было вне юрисдикции Грелля. Обычно власть префекта полиции Парижа заканчивается за пределами города; он не обладает ни крупицей власти за пределами столицы. Но Флориан прямо передал Греллю ответственность за свою собственную безопасность, чтобы прикрыть всю Францию после покушения.

— Конечно, — согласился Грелль. — Значит, вы говорите им, что это касается безопасности президента Французской Республики?

Для проверки пассажиров, следующих из Вены в Германию, паспортисты иногда садятся на поезд в Зальцбурге, но не часто; это одна из самых открытых границ Европы. Советский коммандос пересек австро-германскую границу вообще без всяких проверок. Со своим лыжным снаряжением в багажном фургоне, путешествуя с французскими документами, имея в кошельках французские франки и немецкие марки, трио, по всем внешним признакам, было французскими туристами, возвращающимися домой из Австрии через Германию.

Несмотря на это, Ванек все еще принимал меры предосторожности. Решив, что двое путешественников менее заметны, чем трое, он сел с Бруннером в одно купе первого класса, а Лански ехал один в другом вагоне. Двигаясь по заснеженной сельской местности Баварии за Зальцбургом после наступления темноты, они мельком увидели в лунном свете белые Альпы на юге.

Позже, приближаясь к Мюнхену, они прошли недалеко от Пуллаха, штаб-квартиры БНД. Приехав в Мюнхен в восемь вечера, Ванек и Бруннер взяли такси до отеля «Четыре сезона», самого дорогого хостела в городе.

«Никто, — как объяснял ранее Ванек, — не ищет убийц в лучших отелях…