Каменка

— Да что ж ты упертый такой, а? Говорят тебе, что туман, пора, а ты не слушаешь. Запомни раз и навсегда, Каменский туман не простой. Налетает часто, и ничего хорошего от него не жди. Туманные дни местные пустыми зовут не просто так. В такую погоду лучше ничем важным не заниматься. Либо не получится, либо что еще. Считай, что сама природа тебя сглазить хочет. Так что обычно как из лесу эта гадость к нам наползает, так все по домам сидят и не высовываются. И тут ты, вдруг, такой весь участковый начнешь в ворота стучать. Кто ж тебе откроет?

— Ну вы же вчера открыли? Вот и они откроют.

— Я открыл потому, что у меня ружье есть. Пойдем, Ген-надий Павлович, не испытывай судьбу. Один раз лесовик наш тебя пожалел, в другой не пожалеет.

Володаров не собирался соглашаться. Ему до жути хоте-лось поймать кладбищенского вандала, выяснить, зачем он все это устроил. Но по какой-то причине слова головы всели-ли в него сомнение. Нет, в сверхъестественную природу местного тумана он по-прежнему не верил, просто неприят-ные воспоминания о целом дне, проведенном в холоде и сы-рости имели определенный вес в принятии решения. Реше-ния составить компанию Молчану по пути домой. Не от стра-ха перед мистическим, но от страха перед судорогой, ведь сегодня Гена был в легких туфлях.

— Ну хорошо, — согласился Володаров. — Если вы говорите, что день пустой, то пусть так оно и будет. Но завтра с утра…

— А как же? — подхватил Молчан. — Конечно! Обязательно! Прям с самого утра и продолжим. Можешь сегодня даже не засыпать, Геннадий Павлович, чтоб не проспать не дай бог.

— Ну вот что вы все время меня подкалываете?

— Да не обижайся ты, я не со зла. Просто ты слишком го-родской еще для Каменки. Все время спешишь куда-то, то-ропишься. В селе ритм другой. Здесь нужно с чувством, с толком, с расстановкой. Понимаешь?

— Не совсем. Меня в школе милиции учили, что ковать железо нужно пока горячо. Чем раньше начинаются след-ственные действия, тем больший шанс поймать преступника.

— Тьфу ты… — Молчан разочарованно закатил глаза, до-стал из кармана рубашки самокрутку и протянул ее Волода-рову, но тот отказался, и он, пожав плечами, сунул ее в рот. — Вот что за человек такой? Тебе про одно, а ты про другое. Хрен с ними, с этими действиями. Никуда твой преступник не денется. Я тебе про жизнь, про жизнь говорю. Расслабься, здесь тебе не райцентр.

— Хорошо, — ответил Володаров, не придумав ничего луч-ше. Он по-прежнему не до конца понимал, что ему пытался сказать Молчан, но сам разговор казался бессмысленным, от чего и продолжать его не особенно хотелось. — А этот Пашка смышленый парень, как я посмотрю.

— Ага. Я вот иногда смотрю, какие он штуки из говна и па-лок собирает, так диву даюсь, как такие большие мозги в та-кую маленькую голову влезают. Вот правильно говорят, что все в мире равновесно. Отнял бог у пацана слух, да вместо него ум подарил. Единственное, что жалко, так-то, что этот ум в нашем Усть-Пердюйске пропадает. Не место ему тут, — Молчан сплюнул на землю, после продолжил на полтона ти-ше: — Признаюсь тебе, Геннадий Павлович, только ты не смейся. Мечта у меня есть. Ну как мечта? Скорее замысел. Хочу в институт Пашку определить. Чтобы учился там, грыз, как говорится, гранит науки, стипендию получал государ-ственную.

— И почему я должен был смеяться? — удивился Волода-ров. — Отличная идея.

— Отличная-то она может и да, но вот только не выполни-мая, к сожалению. Мать Пашкина всегда против была в го-род его отправлять. Говорит, испортят его там, поломают. Я думаю, это все из-за его глухоты. Она считает, что его за бо-лячку дразнить будут и обижать. А как по мне, это вдвойне лучше. И характер закалит, и в люди выбьется. Но тут опять, своей головы не вставишь. Когда было время подходящее, она его в город не пустила, а теперь он и сам не поедет.

— Почему? Боится?

— Можно и так сказать. Осенью мать заболела сильно, еле выходили. До сих пор слабая. А он пацан хороший, не бросит ее. Я все надеюсь, что она хоть немного на ноги встанет, чтоб Пашке полегче стало. А то он, бедный, из дому надолго уйти не может из-за нее.

— Мне иногда кажется, что не всегда есть смысл бороться за человеческую жизнь.

— Ой, ты чего? — Молчан чуть не споткнулся. — Откуда в тебе такое вообще взялось?

— Нет, вы не подумайте, Валера. Просто время от времени я задумываюсь, что было бы, если б человек свое будущее знал наперед. Вот, например, знала бы Пашкина мать точно, что с ее сыном в райцентре все в порядке будет, думаете, все равно не пустила бы?

— Если так посмотреть, то, наверное, отпустила бы. Она ж его любит и при себе держит не от вредности, а от заботы.

— А знала бы она, что так до конца и не оклемается от бо-лезни, что станет обузой сыну, думаете все равно стала бы лечиться?

— Ну у тебя, Геннадий Павлович, и вопросики. Может чего повеселее спросишь?

— А врач? Врач стал бы ее спасть, знай наперед, что его лечение только продлит муки?