Камень Звезд

Эйлия ждала в коридоре за высокими дверями большого зала. Одета она была в официальный наряд, который принесли ей сивиллы. Над этим нарядом небольшая армия арайнийских швей трудилась целых три долгих арайнийских дня. Такие платья носили в давние времена знатные элейские дамы на Мере — остроконечные рукава до самого пола. Материалом для него служила тончайшая парча, вышитая узором жемчугов и бриллиантов, игравшая переливами света при каждом движении, а шлейф тянулся за ним, как кометный хвост. Волосы Эйлии, тщательно расчесанные, висели свободно за спиной, а поверх них женщины надели на нее покрывало сивиллы, длиной до пола и легкое, как туман. Венок лилий удерживал эту вуаль на голове. Потом его снимут, чтобы надеть венец королевского серебра.

Эта вуаль будто слегка скрывала окружающее, и у Эйлии немного шла голова кругом. Последние три дня почти целиком ушли на посещение родственников отца, стремящихся увидеть утраченную и наконец обретенную принцессу. Голова гудела именами, лица сливались в одно сплошное пятно. Только несколько часов осталось на репетицию церемонии, когда к наряду прикалывали скатерть, обладающую весом и длиной королевской мантии. Эйлия очень нервничала из-за всего этого и постоянно твердила про себя подробные инструкции, полученные от церемониймейстеров дворца. Но сейчас вся эта помпа и церемонии казались ей очень далекими, ничего общего с ней не имеющими. Все это мероприятие было куда масштабнее, чем одна девушка, и она просто проходила его, будто движется во сне.

Из-за дверей запели звонкие фанфары, и Эйлия слегка встрепенулась. Потом двери отворились, и процессия двинулась вперед. Четыре фрейлины внесли королевский балдахин из синей ткани со звездами, а сами эти фрейлины были знатнейшими дамами этого мира — и встали, держа навес над Эйлией. Весталки под покрывалами со свечами в руках пошли в двери, распевая торжественную песнь, и носительницы балдахина двинулись следом, так что Эйлии пришлось идти с ними — в тронный зал Халмириона.

Зал был огромен, не меньше собора. Стены белого мрамора, в окнах высокие пластины хрусталя, а потолок, как в церкви, покрыт росписью в виде облаков, написанных столь искусно, что они словно двигались, будто зал открывался вверх, в небо. Среди облаков порхали ангелы, херувимы и драконы, а еще — боги в воздушных каретах. Эйлии говорили, что ночью эта роспись теряется в темноте, и вниз светят тысячи звезд, потому что потолок утыкан созвездьями кристаллов венудора, которые святятся сами по себе. В конце зала находился помост, а на помосте — трон. На стене за троном блестел узор светлых кристаллов, вырезанных в виде пятиконечных звезд, а выше поднимал огромные рога сверкающий полумесяц, так что сидящий на троне смотрелся на фоне звездного неба. И сам трон был вырезан из полупрозрачного кварца. На этом троне, поняла Эйлия с трепетом, никто никогда не сидел: это был Мелдрамир, лунный трон, сделанный для одной только Эйлии. Все эти века он ждал ее: до бегства элеев с Меры, все Темные Века и Век Просвещения; он ждал ее, пока она была ребенком на Большом острове, пока она жила в Академии, все время путешествия в Тринисию и сквозь нее.

На стене слева Эйлия углядела очертания двери, которая вела в ее личные покои: туда войдет она со своими друзьями и служителями, когда закончится церемония, и там будет пир, веселье и смех. Как ей мечталось об этой тихой гавани — подальше от всех жадно смотрящих глаз!

Путь по проходу, мимо собравшихся людей длился, казалось, вечность. И все эти глаза смотрели на нее, и не только эти: многие из присутствующих были немереями, и они передавали то, что видели, другим немереям по всему этому миру. И на помосте тоже было людно: жрецы и жрицы десятков различных орденов, которым она как главная жрица суверенного божества Арайнии станет номинальной главой, символически объединив в своем лице все секты, веры и храмы этого мира. Что ей трудно было себе представить, потому что сейчас эти облаченные в мантии величественные фигуры внушали ей сильнейшую робость. Были также светские официальные лица, губернаторы и главы территорий, и канцлер мирового совета с золотой цепью в драгоценных камнях. И отец ее тоже стоял здесь, и она была рада видеть рядом с ним своих друзей: Ана в простом белом платье со своей кошкой на руках, сверкающей и самодовольной в алмазном ошейнике, Йомар, которому не по себе было в дорогих одеждах и который тщательно пытался это скрыть, Лорелин, высокая и стройная в золотом платье, с горящим от восторга лицом. И Дамион, в таком же изящном наряде, как прочие, и его радостное лицо будто отдаляло всю показную пышность церемонии. Увидев, что она на него смотрит, он ободряюще ей улыбнулся. Она ответила такой же яркой улыбкой.