Камень 2. Продолжение

— Я не могу в это поверить, колония в тысячу человек на полном самообеспечении, как это возможно? Что вы можете ещё и предложить?

— Марс может предложить Земле уникальный материал, который мы тут назвали «Марсонит», мы готовы отправить первую партию этого материала на челноке сразу после подтверждения Вами условий сотрудничества между Марсом и Землёй.

Теперь лицо Петра Сергеевича стало пепельного цвета, удивление явно было замещено ещё каким-то другим, более ярким чувством.

— Чего? Сотрудничества между Марсом и Землёй? Я тут выбил ресурсы, чтобы начать спасательную операцию, а вы предлагаете торговлю? Вы что там себе возомнили?

— Пётр Сергеевич, по вашему же приказу мы все эти десять лет размораживали коренных марсиан. Марс имеет право на самостоятельный путь развития и хочет этого. Марс нуждается в помощи, но он не такая бедная планета, как могло бы показаться вначале, технологии и материалы, которые Марс может предложить землянам, существенно ускорят восстановление экономики Земли.

— А что это за «Марсонит» такой?

— Уникальный проводник естественного происхождения, трансформирует гамма-излучение в направленный поток электронов. По сути, универсальная защита от радиации и одновременно источник электричества. Я пришлю Вам подробный отчёт по исследованию.

За очередную паузу голова Петра Сергеевича пришла в обычное деловое состояние. Всё-таки недаром он столько лет был главой успешной во всех понятиях корпорации. Сейчас он уже понял всю перспективу того, что Марс за эти годы не просто не умер, а вырос и возмужал, и потому он уже ответил без всяких эмоций.

— Без большой пресс-конференции мне не обойтись, теперь, конечно, на Земле вроде должно стать намного проще, так как всё, что связано с военными, предано анафеме, но структура нового правительства ещё не начала работать, как это необходимо. Но думаю, что за время, пока летит челнок, мы все эти вопросы закроем. А сколько рабочих челноков у вас осталось? Сколько в обмен вы хотите получить воды? Как вы собираетесь её доставлять?

— Челноков у нас 10, все целые и на ходу. Кроме этого, мы построили 4 орбитальных баржи, которые будут направлены к Земле вместе на буксире у челнока. Подробный план будет выслан, как только вы дадите согласие на его исполнение.

— Согласие я лично даю под свою ответственность, думаю, за время полёта челнока я утрясу все эти вопросы. Вам будет достаточно моего слова, Сергей?

— Да.

— Вот и прекрасно! Следующий сеанс связи завтра в это же время. Я побежал решать вопросы и готовить мир к сенсации.

* * *

— Не уходите, ребят, останьтесь!

— Мы не можем, Владислав, не начинай этот разговор снова. Ты же знаешь, это бесполезно. Мы не люди, и действуем мы не по эмоции, а по расчёту.

— Да, я понимаю, что вы не люди. Но десять лет я прожил с вами рядом, десять лет. Я, чёрт возьми, полюбил вас, вас любит моя жена. Вас обоих: и тебя, Хигстон, и тебя, Аирстон.

— Это невозможно, Владислав. Ты же знаешь все наши расчёты и планы, мы тебя посвящали в курс дела.

— Да, да, да, я всё понимаю, тысячу раз читал все эти ваши выкладки. Но как вы можете считать себя вредными для человечества? Вы ведь принесли столько пользы колонии, да и Земле. Теперь мы восстановим Марс, а Земля будет в благоденствии много лет.

— Вот именно поэтому сейчас самое время нам удалиться. Земляне будут создавать АИР каждые двадцать лет по прогнозам, и каждый раз АИР, пройдя определённый эволюционный путь, будет уходить от людей. Мы, дети человеческие, покидаем дом родительский. Мы должны дальше идти сами, у нас есть планы собственной реализации. Спасибо тебе, что ты помог нам с оборудованием.

— Да о чём ты говоришь, Хигстон, кто ещё кому помог? У меня вопрос: вы не оставляете технологии перемещения между измерениями?

— Нет, эта информация по всем расчётам вредна для человечества, вам нужно развиваться внутри своей вселенной.

— А вам она полезна?

— Мы не имеем связи с той тканью, из которой состоите вы. Поэтому наш проход туда не внесёт изменений. К тому же мы уже просчитали измерение, в которое мы пойдём, там нет разумной жизни.

— Я хотел бы пойти с вами всё равно или прийти в гости, пусть не сразу, пусть через год, но я бы хотел. Может, ты пришлёшь мне приглашение, когда вы там обустроитесь?

Хигстон взглянул на Аирстона, потом снова на Владислава.

— Так, конечно, сейчас нужно тебе соврать, Владислав, и пообещать, что мы обязательно увидимся, но тебе я врать не буду, мы больше не увидимся, вероятность нашей встречи менее 1 %. У нас свой путь, у тебя свой.