КаМаЗ и Ч.М.О.

— А то, что было до этого, ты услышал? — спросила Маруся дрогнувшим голосом, когда мои ладони забрались под подол ее платья. Чулки! Охуенно. — Миша, — шепнула она тихо и обхватила руками мою шею, слегка ее царапнув.

Я не фанатик БДСМ штучек, но, когда Маруся так по-хозяйски хватает меня за шею, будто придушить хочет, клянусь, я готов скулить, как сучка, умоляя, чтобы она не останавливалась.

— Кабинет изнутри закрывается?

— Миша, — выдохнула Маруся укоризненно, но прикусила нижнюю губу и прикрыла глаза, едва я коснулся её уже влажного белья. — Ну, кто так обсуждает серьёзные дела?

— Закрывается или нет?

— Закрывается. Но, только при условии, что завтра у нас будет совместный с твоим сыном ужин.

— Как скажешь. Будем действовать, как ты решишь. Ключ где?

— Вот, — Маруся достала из кармана платья ключик и вложила мне в руку. — Закрой сам. Я из-за тебя уже ничего не соображаю.

— Рано ты. Я еще даже к розетке твоей не подключился.

Эпилог

— Тёма, ну, пожалуйста! Ну, одну! Ну, хоть самую малюсенькую.

— Нет. Батя мне шею свернёт, если я опять выполню твой каприз. И сладкого тебе, вообще, нельзя. Батя сказал, не давать тебе даже одну конфету.

Для большей убедительности парень, не сильно-то напрягаясь, поставил пакеты со сладостями на верхний шкафик, почти под самый потолок.

Вырос, детина.

— Ну, Тёма! Ну, одну! Я папе ничего не расскажу. И фантик, как основную улику, уничтожу.

— Батя и твой врач сказали, что никакого сладкого тебе нельзя.

— А твой батя и врач сами когда-нибудь беременные были? А ты? Нет? Значит, дай мне конфету и не лишай женщину маленькой слабости. Ну, Тём. Тёмушка. Одну конфетку.

— Нет, — отрезал Тёма точно таким же тоном, как делает его отец, и пошёл в сторону своей комнаты.

— Ну, и ладно. Сама достану.

Не дойдя до своей комнаты, Тёма остановился и обернулся. Молча наблюдал за тем, как я, подтянув домашние штаны, взяла табуретку и взобралась на неё. Встав на цыпочки, достала пакеты со сладостями и, не сходя с «пьедестала», распаковала самую маленькую жевательную конфетку.

— Батя тебя четвертует.

— Он не узнает. И ты ему не скажешь. Ты же ему не скажешь?

— Ага, конечно, — фыркнул Тёмка и пошёл в свою комнату, оставив меня наедине с моим чревоугодием.

В кармане моих штанов зазвонил телефон. Запрятав в другой карман фантик, достала его и обрадовалась, увидев, что звонила мне Лена.

— Ну, что? Как у вас дела? Всё ещё воюете? — спросила она, смеясь.

— Воюем. Понемножку, — кивнула я и достала еще одну конфету. Стоило начать шуршать фантиком, как из комнаты с телефоном в руках вышел Тёма и укоризненно на меня посмотрел. — Но, знаешь, чем круглее у меня становится живот, тем боевые действия короче и мягче.

— Молодец пацан. Взрослеет, — одобрила Лена.

— Ага. Уже семнадцать лет, и ростом он уже весь в Мишу. Такой взрослый. И мужественный, — говорила я уже специально громче, потому что знала, что даже уткнувшись в телефон, Тёма прислушивался.

— Ну, ты молодец, мать. Устроилась за двумя каменными спинами.

— Да, — ответила я гордо и закинула в рот очередную конфетку. — И очень их люблю. Да-да, и Тёмку вредного такого и несговорчивого тоже очень сильно люблю. Хоть он и не дал мне конфет, — сказала я, повернувшись к парню, который прятал милую улыбку за напускным раздражением. Весь, блин, в отца. Того хоть оближи всего, но хмурость его бровей, всё равно, фиг разгладишь. — А у вас как дела? Как там моя маленькая тёзка?

— Представляешь, что моя доченька недавно мне выдала? Сказала, что теперь она принцесса, и ей нужна корона.

— Она же еще вчера домовёнком планировала быть.

— Это было до того, как она увидела ваши с Мишей свадебные фотографии. Теперь она хочет быть такой же, как ты.

— Моя-то радость, — умилилась я. — Поцелуй там мою крошку от меня. Завтра приеду в гости.

— У тебя завтра ПДР, вообще-то. Или ты не собираешься рожать ближайшее время?

— Ой, и не говори, — вздохнула я тяжело и потянулась за очередной конфетой. Тёма за спиной недовольно кашлянул. Пришлось отказаться от конфеты и взять печеньку. — Она солёная. Не сладкая, — сказала я ему шёпотом, чтобы он перестал так недоверчиво на меня смотреть. — Мне кажется, что я слон, — пожаловалась я Лене. — Ну, правда. Я уже столько аргументов привела для дочери, чтобы она уже родилась, а она всё никак.

— Не торопи. Всему своё время. А знаешь, какие у меня новости?

— Какие? — слегка насторожилась я. — Хорошие, надеюсь?

— Замечательные, — воодушевленно сказала Лена. — Ты сидишь?

— Ну… я на табуретке.

— Ну, тогда слушай. Представляешь, я сегодня сделал тест, потом еще один и еще… В общем, я беременна, Маруся.

— Правда?! — едва я успела спросить, как на мои глаза навернулись слёзы. Словно почувствовав что-то неладное, Тёма отложил телефон и подошёл ко мне ближе.

— Правда, Марусь, правда. Две полоски. Две! У Марины будет братик или сестричка! Представляешь?

— Я… Я так за тебя рада, Лена. За вас. Очень-очень. Фух! Аж разревелась что-то.

— Ты ссышь, что ли? — вопль Тёмы заставил меня вздрогнуть.