КаМаЗ и Ч.М.О.

Наступила долгая тягучая пауза, во время которой Костров медленно повернулся ко мне, вынул изо рта второй саморез и смерил меня строгим взглядом.

— Ты бы, Маруся, колпак пореже снимала. Может, не такая отмороженная на голову была бы.

— Мне только на один вечер. И только две. У вас их, между прочим, целых четыре, а я прошу только половину…

— Не тарахти, — поморщился мужчина, остановив меня поднятыми руками. — Во-первых, какого черты ты решила, что у меня есть четыре проститутки? Во-вторых, Маруся, для какого такого вечера учительнице моего сына понадобилось аж две проститутки? Тебе не много будет?

— Это не мне. Это для мальчишника. Я… Я хочу сделать Вите мальчишник. И я читала, что на нем обязательно должны быть танцующие проститутки.

— Стриптизерши, — покачал Костров головой и подпер плечом целый шкаф. — И подожди… Для Вити? Для того Вити, из-за которого ты лила сопли и блевала полночи?

— Не утрируйте. Ничего не полночи, — произнесла я тихо, с опаской глянув на входную дверь. — Он мне друг и я просто хочу сделать подарок своему другу. Предсвадебный.

— В виде мальчишника? Угу, — крепко задумался мужчина. Почесал щетину большим пальцем и с любопытством посмотрел на меня. — Не хочешь побыть моей бывшей? Я бы тоже не отказался от пары шлюх на вечер.

— Мне они не для этого нужны, Михаил Захарович. Я… — пришлось вдохнуть поглубже, чтобы набраться смелости для следующих слов. В идеале было бы, конечно, говорить прямо из шкафа, чтобы не так стыдно было. Но придется принять тот факт, что мы взрослые люди, а взрослым людям свойственно разговаривать по-взрослому. — Я вчера прочитала статью о том, что мужчинам нравится, когда женщина ведет себя с ним гораздо более раскрепощено, чем с любым другим. А танец — это лучшее средство для раскрепощения. И я хочу, чтобы прос… стриптизерши научили меня такому танцу. У них очень красиво получается. Я в кино видела…

— А-а-а! — притворно закричал Костров, делая вид, что сверлит себе висок шуруповертом. — Маруся, твоя кашеобразная логика сломала мне мозг. Какие, нахрен, проститутки? Не ты ли на днях ныла перед вибратором из-за того, что тебя приняли за одну из них? А теперь просишь…

Услышав в коридоре приближающиеся шаги, я интуитивно бросилась на Кострова и накрыла его рот ладонью и колпаком, боясь, что там может быть кто-то из учителей, которые случайно могут услышать то, что им лучше не знать вообще.

Медленные шаги проследовали мимо моего кабинета и отдалились.

Повернув голову, встретилась с насмешливым взглядом серых глаз. Резко убрала руки от его рта, но отходить не стала. Почти шёпотом продолжила объяснять, что мне от него нужно и для чего.

— Мне только на один вечер, Михаил Захарович. Они меня научат красиво двигаться, выступят со мной в одном номере, и я их отпущу. И, конечно, я заплачу за их услуги.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, Маруся: с чего ты взяла, что у меня где-то в запасе есть проститутки?

— Ну… ну, я слышала, что полиция их… крышует.

— Ты еще и по фене ботать научилась, — осуждающе покачал головой мужчина. — Умеешь ты, конечно, удивлять, Маруся. А сама без проституток станцевать не сможешь?

— Не смогу. Я некрасивая, а на мальчишнике помимо Вити будет еще трое мужчин. Должны же и они тоже на что-то смотреть. На меня — им вряд ли понравится.

— Да кто тебе сказал, что ты некрасивая?! — смерил меня злым взглядом мужчина. — Припизднутая на голову — да. Но не некрасивая. На вкус тех, кто любит фарфоровые статуэтки, ты вполне себе секси. Только тряпок поменьше носи, а-то непонятно, сколько тебе лет и есть ли под этой блузкой сиськи.

Я секси? Ничего себе!

— Ну, пожалуйста, Михаил Захарович! Ну, дайте мне две проститутки!

В ответ Костров лишь тихо хохотнул. Опустил взгляд на мои руки, сжимающие красный колпак и, забрав его, надел мне на голову.

— Ты бы, всё-таки, пореже его снимала. А-то скоро еще и дурь попросишь тебе раздобыть.

— Ладно. Я поняла, — отошла я от мужчины разочаровано. — Сама найду. Может, они опять на той остановке стоять будут…

Отошла я вовремя, потому что в кабинет как раз вошли мальчишки с ведрами и швабрами. Судя по их относительно веселым лицам, эти оба успели помириться или пошли на временное перемирие для общего блага и помывки полов.

Михаил Захарович продолжил сборку шкафа, а я снова ушла к своему столу, чтобы навести на нем порядок и пойти уже домой. Через ту остановку, но в этот раз без колпака.

— Хэх, Маруся, — хохотнул вдруг Костров, насмешливо глянув на меня через плечо.

Стало очень стыдно, что я обратилась с подобного рода просьбой именно к нему. Можно было бы сразу пойти на остановку и не терпеть насмешки.

Мальчишки закончили уборку, Костров собрал шкаф и помог мне сложить в него всё, что выпало из него еще днем.

— Ладно, Маруся, дам я тебе двух проституток, чтобы ты потом на родительском собрании не говорила, что родители школе не помогают, — потянулся он в карман джинсов и достал из него телефон. — Только ты их стрипухами называй. На проституток они теперь обижаются.