Калиостро

Опасным противником врачебной практики Калиостро был Месмер. Сведения о месмеризме — этой новой чудодейственной силе — стали проникать в Петербург именно в то время, когда здесь находился Калиостро. Так, в ту пору в «Санкт-Петербургских ведомостях» подробно рассказывалось «о чудесах, производимых посредством магнита славным врачом господином Месмером». «А ныне, — прибавлялось в «Ведомостях», — другой врач, женевский доктор в медицине Гарею, упражняясь особо в изысканиях разных действий магнита, издает о том книгу». При тогдашнем увлечении магнетизмом, при безграничном веровании в его таинственную и целительную силу эликсир Калиостро и его магия могли казаться пустяками, не выдерживавшими никакого сравнения с новой, открытой Месмером сверхъестественной силой.

Калиостро мог предвидеть, что при таких неблагоприятных для него условиях он не будет иметь в Петербурге успеха, почему и предпочел выехать поскорее, дабы вконец не загубить своей репутации.

Вынужденный наскоро выехать из России, Калиостро не успел побывать в Москве; но, по всей вероятности, он и там не встретил бы особенного успеха. Такой вывод напрашивается из совершенного равнодушия, которое, естественно, проявили московские масоны к приезду Калиостро в Россию. Более того, приезд Великого Копта оказал даже отрицательное воздействие на русское масонство, так как Калиостро еще более усилил нерасположение к масонам у Екатерины II.

В 1780 году императрица опубликовала книгу под названием «Тайна противонелепого общества». Для мистификации она значилась изданной в Кельне в 1750 году. В ней осмеивалось вообще масонство и его тайны. С целью же окончательно выкорчевать те корни масонства, которые, по мнению Екатерины II, мог оставить после себя Калиостро в русском обществе, она написала комедию под названием «Обманщик». Она была представлена впервые на сцене 4 января 1786 года. В ней выведены нелепость и вред стремления к духовидению, к толкованию необъяснимого, к герметическим опытам и т. п. В этой комедии в образе Калифалкжерстона был выведен Калиостро, затеи которого сравнивались с идеями мартинистов, названных в комедии «мартышками». С той же целью и в том же году императрица написала и другую комедию — «Обольщенный». Обе комедии были переведены на немецкий язык.

Как бы там ни было, но, уезжая из России, Калиостро сумел напоследок громко хлопнуть дверью. Полиция донесла, что граф Феникс выехал из России одновременно через восемь в разных местах границы расположенных застав и на каждой оставил собственноручную роспись!

Варшава

Распростившись с негостеприимной Северной Пальмирой, Калиостро перебрался в Варшаву. В Митаву он, вопреки своему обещанию, не заезжал, очевидно опасаясь, что туда дошли слухи о его петербургских похождениях. В Варшаве он объявился в мае 1780 года. У него были рекомендательные письма к польским магнатам, в том числе и к графу Мощинскому.

Калиостро в Варшаве отрекомендовался как глава египетского масонства. О нем, конечно, слыхали в Варшаве, а граф Мощинский оказался его ярым противником, глубоко сомневающимся в его магических талантах, но уверенным в шарлатанстве Калиостро. Этот подозрительный поляк завел дневник, куда заносил каждый варшавский шаг профессора тайных наук. Впоследствии он выпустил брошюрку под названием «Калиостро, разоблаченный в Варшаве, или Достоверное сообщение о его алхимических операциях». Брошюрка эта в 1788 году была переведена на русский язык, что само по себе является доказательством интереса, которым смог окружить себя Калиостро.

Несколько дней Калиостро провел в Варшаве. Его приютил в своем загородном доме князь Адам Понинский. В отдельном флигеле Калиостро устроил лабораторию и какое-то время там трудился, никого к себе не пуская. Наконец, он объявил хозяевам и всем любопытствующим, что готов поделиться с ними своими теоретическими и практическими достижениями. Назначено было общее собрание всех желающих просветиться.

В комнате, где проходила лекция, слушатели увидели только большой черный ковер, повешенный на дверях. Явился Калиостро, потребовал всеобщего внимания и заговорил. Он повел речь о «главных предметах», имеющих отношение к «самой сущности». По окончании теоретической части заседания Калиостро приступил к наглядному доказательству своей сверхъестественной мощи. Велев всем присутствующим подписаться на пергаменте, он сжег его у всех на глазах и потом тайными формулами заставил тот же свиток упасть с неба нетронутым, с целыми, даже не закоптившимися подписями.

Но в Варшаве мало говорили о возрождении духа и еще менее были склонны к сентиментальному прекраснодушию, подобному тому, которое встречалось у митавцев. Варшавяне требовали золота, каббалистических бриллиантов, светящихся камней и поразительных успехов в разных областях, кончая успехом у женщин. Адам Понинский, человек великодушный, но капризный и зараженный духом среды, часто поражал Калиостро грубостью и не духовностью своих желаний и требований.