Читаем Калинов мост. Трилогия полностью

– Конечно, нет. Мало кто покушался на яйца божественных птиц. Это слишком мощный предмет, чтобы использовать его осторожно и с умом, но шанс остаться целым при встрече с Сирин или Алконост есть только у богов. И то, если вспомнить историю Купалы, проспавшим не одну сотню лет под крылом Сирин, не каждый из младших богов отважится на риск. За яблоками же из Ирия охотятся все. Никому из тех, кто в Ирий не вхож, правда, не удалось ещё ни одного яблока добыть, но попыток никто не оставляет. В конце концов, яблоко лишь слегка поможет только тому, кто его съест, и на общий расклад сил не повлияет. Равновесие не нарушится. И старшие боги не без оснований уверены в недоступности яблок. Путь в Ирий открыт лишь немногим, и саму яблоню охраняет дракон. Велес без страха и опасения рассказывал об этом. Он уверен в безопасности яблок от любых посягательств. Сам он, рождённый в Ирии, разумеется, ел яблоки, но никогда не поделится ими ни с кем. Без исключений.

– Выходит, мы готовимся к новому походу?

– Да. Тут твоя роль весьма ограничена. Довести Ивана до зверя и отправить дальше. Шансов попасть в Ирий у тебя нет, а у Ивана есть.

– А что, если? – как-то странно вздохнул кот.

– Если ты сможешь проникнуть в Ирий? Даже боюсь предположить. Сложно просчитать, чем ты рискуешь, и что сможешь сделать. Но о чём говорить? Ты же с Индриком не договоришься.

– Нет, – зашипел кот. – С ним я не договорюсь.

Удивляюсь, как мне удалось продержаться так долго и выслушать весь этот разговор. Может, у меня иммунитет к мёртвой воде? Но иммунитет не абсолютный, потому как обсуждение непонятного Индрика окончательно лишило меня воли к сопротивлению, и я отключился.

<p>Глава 15</p>

Моё пробуждение породило мысль о дежа вю27. Голова болела, мутило, мучительно хотелось пить, а передо мной на столе сидел кот и белым пером брызгал на меня водой из кружки. Я схватил кружку и залпом выпил те жалкие крохи воды, что там наличествовали. Жлобы! Могли бы и чуть больше налить. Живая вода подействовала безупречно. Все отрицательные симптомы прошли, как по мановению волшебной палочки. Я поставил кружку на стол. Ух ты! И руки чистые. Ни следа от вчерашних мозолей не осталось. Вот это мне нравится. Что там с тобой не случилось, поранился, покалечился, попортил шкурку – глотнул водички, и опа! Здоровей, чем раньше.

Вот только на душевные раны не распространяется. Конечно, Сирин сгладила впечатление от своей песни, как обещала, но я ничего не забыл. И вовек не забуду. Как там рассказывал кот? Сирин заведует мёртвой водой? Да уж. Вроде, и очнулся после мёртвой воды, а состояние, что лучше бы и не просыпаться. Только живая вода спасает. Я вчера самой идеи испугался, а сегодня думаю – зря! Должно быть, песни Сирин лечатся песнями Алконост. Как после мёртвой воды нужно пить живую. Или Алконост не лучше? Там мучаешься от горя и тоски, но рад, когда всё закончилось, а тут получишь непередаваемую божественную радость и надежду и умрёшь от горя, когда пение Алконост прекратится? Брр. С ними тут философом станешь.

– Доброе утро, – я мило улыбнулся усатой морде, кот ответил довольно хмурым взглядом. Это меня ничуть не смутило, наоборот, я решил его спровоцировать. – Что мы сегодня должны украсть?

– Яблоко, – нагло заявил кот, не поддавшись на мою провокацию.

Вернее, он попытался сам спровоцировать меня. Ну да не на того напал. Где это видано, чтобы древний кот, превзошёл разумом человека двадцать первого века?! Да мы натренированы обрабатывать несколько информационных потоков одновременно! Скорость нашего мышления и реакции изощрена компьютерами, телевизорами, школьной программой, бешеным уличным движением и ещё множеством вещей, о которых кот и понятия не имеет. Это я адаптировался долго к чужой обстановке да боялся слишком. Хватит, пора развернуться во всю мощь, они ещё у меня попляшут. Ох, что-то я расхрабрился?! Не к добру это.

– Рассказывай, – потребовал я.

– Яблоко, – повторил кот. – Твоя задача сорвать яблоко и принести его сюда.

– Да понял уже, – недовольно оборвал я. – Подробности давай. Где? Когда? Как? За тридевять земель? Ровно в полночь? Руками не трогать? Всё как обычно?

– Нет, – не согласился кот. – В этот раз можешь спокойно рвать руками, это безопасно. И в любое время.

– И в чем подвох? – не поверил я.

– Яблоня находится в Ирии.

– Это должно мне всё объяснить? – спросил я, когда понял, что кот не будет продолжать. – Что такое Ирий? Яга Виевна, вроде как говорила, что это божественный сад? Должно быть, приятное и безопасное место?

– Так и есть. Очень приятное и безопасное место, – усмехнувшись, кивнул кот. И добавил более жёстко, – для богов. К коим ты не относишься. Да и боги не все в Ирий вхожи. И чужим там не рады.

– Ага, – кивнул я. – Так и знал! Опять проникновение со взломом. Ну хоть место достойное – залезть в чужой сад, что может быть лучше для нормального мальчишки?

– Рад, что тебе понравилось.

– И как добраться до этого сада? Лешего просить?

– Нет, леший тебе не поможет. Ирий находится в синей Сварге. Ну, если учесть твою невежественность, в небесном обиталище богов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное