Калинов мост. Трилогия

Вместо звона поднялся ураганный ветер, понёс, закружил опавшие листья. Я свободной рукой судорожно цеплялся за дубовую кору, другой же с зажатым в кулаке ножом прикрывал глаза. Не знаю, как меня не сдуло, но факт налицо. Я остался на месте и, когда ветер вскоре утих, отнял руку от лица, оглядываясь, пытаясь понять, что же произошло. Упс! Вот это и называется попасться с поличным! Назвать существо, которое сидело в нескольких метрах передо мной, птицей, у меня язык не поворачивался. Хотя, несомненно, к птичьей породе оно имело прямое отношение. Две птичьи лапы воткнули острые когти в корень дуба, содрав местами кору и оголив желтовато-белую древесину. Лапами, телом, серым в крапинку оперением, огромными крыльями это была безусловно птица, но на птичьих плечах сидела женская голова с прекрасным девичьим нежным лицом. Так! Алконост чёрной должна быть, выходит, сама птица Сирин ко мне пожаловала. Не зря кот про цвет перьев ничего не сказал, как тут опишешь? Серые? Пёстрые? Нет, не то. Вот филина видели? Такого, у которого перья не сплошь серые, а пёстрые, в крапинку? Вот такова была и птица Сирин. Да и вообще, если бы не женское лицо, она была бы похожа на сову размером с двухэтажный дом. Да уж! Здоровая птичка! Этакая птица Рух25, которая питается слонами. А яйца обыкновенного размера, как у обычной курицы, как в магазине продают. Странно.

Я разглядывал Сирин, а Сирин разглядывала меня по-птичьи, чуть склонив голову на бок. Мне ничего не оставалось, только ждать, бежать совершенно бессмысленно, она же легко нагонит, тем более у неё крылья. А она действительно очень красивая. Я про лицо говорю. Конечно, девичье лицо на птичьем теле смотрелось не слишком… как бы это сказать, привычно, но лицом она была настоящая красавица. Нет, вот реально, можете мне поверить. Мало кто бы остался равнодушным.

Сирин мягко улыбнулась и что-то сказала. Точнее, я видел, как шевельнулись её губы, но ничего не услышал. Я оглох после страшного колокольного звона? Уф, нет. У меня же уши воском заткнуты. Птица на мгновение нахмурилась, повела крылом, и я почувствовал, как воск в моих ушах расплавился и вытек наружу. При этом жара я не ощутил и испугаться не успел. И на том спасибо.

– И кто же ты такой? – спросила птица Сирин с очаровательной печальной улыбкой.

Вот не скажу, что девчонки могут из меня верёвки вить. Умный я, все их уловки вижу. Могу подыграть, а могу и послать. Ну, так мне всегда казалось. Но улыбка Сирин действовала на меня почти гипнотически. Неужели среди обычных девчонок можно встретить столь прекрасное лицо? Божественная красота – вот правильное описание. Эй, очнись, она же вопрос задала.

– Иван, – представился я.

– Иван-царевич, должно быть?

– Нет, просто Иван, – ей я готов был простить всё, но всё же почувствовал укол ревности. Всем им царевичей подавай.

– Что ж ты, Иван, – с лёгким упрёком сказала Сирин. – Хотел железное яйцо украсть?

– Я… я не специально… я…случайно… – забормотал я, чувствуя, как к моим щекам приливает жар, должно быть, я отчаянно покраснел. – Я не хотел.

– Верю, – рассмеялась Сирин, – Верю, что не хотел.

Я почувствовал ещё одну волну ветра со спины и сверху и оглянулся. На ветке дуба примостилась чёрная как смоль гигантская птица с человеческим лицом, сложила крылья. Вот и Алконост пожаловала, с тоской подумал я. Вот сразу видно, что они родственницы. Хоть и не похожи совершенно, а не ошибёшься. Алконост была красива совершенно по-своему. У меня голова пошла кругом.

– Хочешь, я спою тебе Иван? – своим прекрасным мелодичным голосом спросила Сирин.

Мне так отчаянно хотелось услышать её волшебное пение, что я не менее энергично отрицательно замотал головой. Ой неспроста она на меня так действует, магия здесь какая-то. Умом понимаю, а сопротивляться не могу.

– О, как невежливо отказываться, – ласково упрекнула меня Сирин. – Сам Купала моими песнями столетиями наслаждался, жил у меня, чтобы мои песни слушать. Послушай, ты будешь доволен.