Калинов мост

Тело опустили бережно, оставили вместе с пледом, запахнув, словно бы спасая от холода. Первую горсть земли кинул Милонег. Кот на обычаи плевать хотел, ценил эффективность. Потому просто взялся за лопату. Соратник присоединился и заработали в две лопаты. Вскоре плед покрылся землей, торчал в нескольких местах буграми еще какое-то время, а потом и этих шерстяных островков не осталось. Под березой вырос небольшой холмик.

Милонег отбросил инструмент, ласково провел рукой по стволу. Береза затрепетала листьями. Ветер что ли. Он сделал шаг и прижался щекой к белому с черными разрезами дереву.

— Что дальше? — спросил Степа, наблюдавший, как велели со стороны. — Крест сострогать?

Кот покачал головой.

— Крест ему без надобности. Пусть все травой порастет. Память — она здесь, — оборотень ткнул себя ладонью в лоб, подумал, опустил руку ниже, прижал к сердцу. — И здесь. Ты вот его увидеть успел самую малость. Запомнил?

Степа кивнул.

— Вот и помни, — посоветовал Кот. — И детям своим расскажи, чтоб помнили. Людей помнить надо, а не кресты ставить. Поехали.

— Садись, — распорядился президент вместо приветствия.

Юрий Яковлевич подошел. Сел не на ближнее к главе государства кресло, как обычно, а через одно. Почему-то так показалось безопаснее. Президент странность не упустил, усмехнулся.

— Провалилась операция? — спросил так, словно ответ был очевиден. — Чего молчишь?

Главный спасатель пожал плечами.

— А чего тут скажешь? Да, ваша операция провалилась, господин президент. Два взвода спецназа вошли в аномальную зону в четыре часа двадцать три минуты по Москве, — Юрий Яковлевич посмотрел на часы. — Сейчас десять восемнадцать. Их нет почти шесть часов, из чего мы можем сделать соответствующие выводы. Утешительными их не назовешь.

Президент напряженно всматривался в министра чрезвычайных ситуаций. Слушал внимательно, потом потер глаза. Как-то по-детски, кулаками.

— Связь? Они должны были держать связь и докладывать обстановку.

— Если верить докладу генерала Голубева, то связь была потеряна через несколько секунд после входа группы в аномальную зону. Последние сообщения говорили о плотном осязаемом тумане. Собственно, ничего помимо того, что мы знаем, это не дало. Потом связь просто пропала.

Президент помассировал виски.

— Просто пропала, — повторил задумчиво. — Просто пропала. Или не просто. Мысли, предложения?

Юрий Яковлевич покачал головой.

— Никаких.

— Замечательные у меня министры, — хмыкнул президент. — Разогнать вас что ли к чертовой матери. Значит так, Голубеву приказ, чтобы расширил зону оцепления. И чтобы эвакуировал оттуда все живое. Чтоб внутри не то что бомжей и собак, клопов с тараканами не осталось.

Глава МЧС вздрогнул. На президента посмотрел так, словно все понял, но при этом даже догадываться боялся.

— Что вы намерены делать, господин президент.

— Бомбить твою аномалию, Юра, — запросто отозвался тот.

— Она не моя. А бомбить ее ошибка. Вы же понимаете…

— Я понимаю, — отозвался глава государства. — Понимаю сейчас только одно и очень четко. Если мост не разбомбим мы, то сюда полезут американцы и европейцы. Мост им, конечно, не нужен, это предлог. Но они придут сюда с оружием и железобетонным прикрытием, типа за мировую общественность и ее безопасность борются. А если они сюда придут, то бомбежка моста покажется детской шалостью.

Президент хлопнул кулаком по открытой ладони. Щелкнуло, словно дрессировщик хлыстом на цирковой арене.

— Иди, — распорядился он. — К обеду в радиусе трех километров от моста не должно быть ни единой живой души.

— А если бомбежка ничего не даст? — спросил глава МЧС.

— Она не может ничего не дать. По определению. Если она не изменит ситуацию с аномалией, то она даст возможность послать на хрен ЕС и Штаты. Всегда можно сказать, что мы вводили войска и бомбили и без их участия. И это не дало результатов. И пусть потом придумают новую причину, чтоб сюда влезть.

Толпу подвинули довольно просто. В отличие от Сергея Виталиевича, генерал ни с кем не церемонился. Просто сделал пару звонков, выдал пару приказов и через полчаса по перекрытым трассе, шоссе и куску Садового Кольца прошла бронетанковая колонна.

БТРы и танки создавали более эффектное оцепление, чем ОМОН. Там, где технике не хватало убедительности, дежурил спецназ. А это тоже не ОМОНовские мальчики. Сергей Витальевич, понимая, что от него ничего больше не зависит, съездил домой. Побрился, помылся, поздоровался с женой. Переоделся. Съел что-то впопыхах.

Тянуло лечь. Последний раз спал больше суток назад и то час на сидушке в машине. А нормально не спал и вовсе черт его знает сколько. Ложиться не стал, отключился прямо за кухонным столом, привалившись к стене. Сколько проспал не заметил. Разбудил звонок в дверь. Сергей Витальевич подскочил, нервно огляделся, пытаясь сообразить что произошло. Когда пришло какое-то понимание, поплелся открывать дверь. Звонил вернувшийся водитель, и полковник попрощавшись с недовольной женой помчался обратно.