Калинов мост

Оборотень смотрел серьезно, без тени улыбки. Про то, что у них с Ягой ночью произошло решил смолчать. Незачем все это разносить и без того на бородатого свалилось такое, что не каждый сможет даже осознать.

— А еще я думаю вот что, — отстраненно проговорил Игорь. — Как же так. Как же так, я и вдруг мир спасаю. Какой из меня герой, посуди сам. От меня любой нормальный человек шарахнется. Вокруг столько достойных людей, правильных. Которые живут правильно.

— Значит, не настолько правильно живут, — произнес оборотень. — Судить кто прав, а кто нет все равно не общество будет. Не здесь осудят и не по тем законам, а там в другом мире. А в этом мире все равно самый главный судья ты сам. Никто жестче приговора не вынесет, никто смертельнее не накажет, чем сам себя.

— А мир спасать почему-то мне выпадает, — продолжил Игорь, пропустив тираду мимо ушей. — Я думал так только в плохом американском кино бывает. А тут бац, и…

Он усмехнулся как-то грустно.

— Нет, я не жалуюсь, не ищу оправданий, не пытаюсь с себя свалить все это. Просто понять не могу. Как так вышло. Ведь глупо же. Театрально.

Игорь встал и выключил воду. Собираясь на выход не забыл наклониться за пустой бутылкой. Кот смотрел на него так, словно тоже что-то пытался понять.

— А еще говорят, что книжки-киношки и жизнь ничего общего не имеют, — улыбнулся он. — Чушь. Книжки-киношки по сравнению с жизнью выглядят бледно, если жизнь настоящая. Вот вернемся с моста, сяду книжку писать.

Бородатый протиснулся мимо оборотня. Тот завис в задумчивости, потом вдруг вздрогнул, словно только сейчас услышал последние слова. Вприпрыжку преодолел расстояние от ванный до кухни. Игорь выбросил бутылку и бодяжил вчерашний чай, на что щепетильный во всем, что касалось отваров, оборотень даже внимания сейчас не обратил.

— Какой мост? Игорь, ты чего затеял?

Бородатый плесканул слегка зажелтевшей воды, не дожидаясь пока вчерашняя заварка даст хоть какой-то цвет и аромат. Посмотрел на Кота.

— На Крымский мост, — сказал тихо. — Или на Калинов. Как не назови. Не могу я больше с собой бороться. Мне реальный враг нужен, которому можно по морде дать. Я сегодня ночью чуть не сломался, Котик, понимаешь. А тех ночей еще две штуки не считая дней. Слабый я, как оказалось. Не могу с самим собой бороться, когда каждая мысль не то твоя, не то чужая. Пойду я на мост. Старуха права была. Там мое место.

Кот рухнул на табуретку, как подрубленное дерево. Посмотрел на бородатого жизнелюбивого приятеля.

— Тебя ведь там убьют, — едва слышно прошептал он.

Игорь отчего-то развеселился. Глаза заблестели такой жаждой жизни и таким азартом, что хватило бы человек на десять. По-дружески ткнул оборотня кулаком в плечо.

— Не кисни, зверь, — впервые позволил себе такое обращение. — Когда-то ко мне в магазин, я тогда в магазине работал, зашел один дикий мужик с безумными глазами и прессом денег. Сказал, что ему надо переодеться, а потом рассказал, что пришел, потому что его сюда позвали. Говорил так чудно. Вроде как умирать готов, а вроде как и не собирается. Не знаешь о ком это я?

— Иди ты! — фыркнул оборотень.

— С кем поведешься, с тем и пое… — Игорь запнулся. — У того и заночуешь. Тебя позвали, ты пришел. А умирать или нет, как получится. Меня позвали, я тоже пришел. Так в чем разница?

Кот поднялся, на бородатого поглядел с прищуром.

— Хорошо, — сказал неожиданно бодро. — Вместе пойдем.

Толпа собралась довольно быстро. Уже к полудню вместо двух взводов ОМОНа потребовалось четыре, чтобы хоть как-то держать любопытных. Жизнь людей ничему не учит, подумалось в который уже раз Сергею Витальевичу. Больше всего злили журналисты. Если вчера на мосту дежурили два клоуна с одного смешного канала, то сегодня их набилась тьма тьмущая. С камерами, фотоаппаратурой, диктофонами. Газеты и журналы, каналы и кабельное телевидение. Судя по пестреющей тут и там символике на микрофонах, фургонах и беджиках на Крымский вал не приперся только ленивый.

Журналюги нашли новую забаву. И эта сенсация могла стать воистину золотой жилой. Кто знает, что произойдет в следующий момент? А ведь интересно всем. И даже если все это само собой рассосется, то еще месяц можно смаковать тему и думать что ж это было. На текущий момент власти признали нечто на мосту аномалией. И журналистов это вполне устраивало. На всем, что укладывалось в короткое определение «непонятно, но здорово» деньги можно было делать бесконечно.

Полковник смотрел на толпу со злостью и непониманием. Журналистов просто искренне ненавидел. Подбежал водитель с мобильной трубкой.

— Сергей Витальевич, вас.

— Кто там еще? — недовольно спросил принимая трубу.

Водитель молча указал пальцем в небо. В трубке оказался не бог, не царь и не герой. Просто глава МЧС.

— Здорово, полковник, — бодро приветствовала трубка. — Принимай в гости. Мы уже на подъезде.

— Сколько вас, Юрий Яковлевич?

— Две фуры, моя машина и охрана.

— Ясно, — отозвался Сергей Витальевич, но трубка уже гудела короткими.