КАЛИНОВ МОСТ

– Рассказывать, – Степа откинулся на подушку. – Значит так. Пошли как-то на охоту четыре врача. Терапевт, психиатр, хирург и патологоанатом. Сели в кустах с ружьями, пьют водку, ждут, когда утки полетят.

– Чего? – выпучился застегнутый.

– Погодите, сейчас объясню, – поспешно отозвался Степа. – Сидят, значит. Летят утки. Терапевт вскидывает ружье, целится и думает: «Интересно это утки? А может это и не утки вовсе, а гуси». Пока думал, утки улетели.

Степа покосился на застегнутого, тот начал багроветь.

– Сидят дальше, летят другие утки. Психиатр вскидывает ружье, целится и думает: «Это утки. Я точно знаю, что это утки. А вот интересно, знают ли они, что они утки?» Пока думал, утки улетели.

– Ты, шутник, – не выдержал застегнутый. – Хватит лапшу на уши вешать. Давай по делу.

– Погоди, – весело отозвался Степа. – Сейчас перейду к сути. Сидят они дальше, пьют. Летит третья стая уток. Хирург вскидывает ружье, не целясь почти, бах из одного ствола, бах из другого. Потом поворачивается к патологоанатому и говорит: «Слушай, сгоняй посмотри - утки это были, или еще кто».

Распахнутый прыснул над чистым бланком. Застегнутый сердито зыркнул на коллегу и тот поспешил отвернуться к окну, но потому как подрагивали плечи было ясно, что ему смешно. Не то анекдот позабавил, не то ситуация.

– Я сначала хотел стать патологоанатомом, – добавил Степа, глядя в потолок. – А потом решил стать хирургом. Жизни спасать как-то благороднее и правильнее, чем в смерти ковыряться. Так вот я к чему…

– Да уж, – перебил застегнутый. – Пора бы наконец сказать к чему ты.

Степа посмотрел на мента высокомерно, словно читал монолог Гамлета, а перед ним в первом ряду с громким хлопком открыли бутылку шампанского.

– Я к тому, что есть такая улица в городе-герое Москве. Называется Крымский вал. Там сейчас один сотрудник милиции работает. Полковник. Сергеем Витальевичем зовут, так вы его сюда приведите и я ему все в подробностях расскажу. Скажете - Зюзя в больнице и у него есть информация.

– Зюзя? – вскинулся распахнутый.

– Ну да, это я, – бодренько пояснил Степа.

Обезболивающее постепенно сдавало позиции и держаться бодрым становилось все труднее.

– Фамилия, – грозно навис над койкой застегнутый.

– Моя? – не понял Степа.

– Нет, полковника, – застегнутый был суров до невозможности.

– А я откуда знаю? Но на Крымском мосту полковников милиции Сергеев Виталичей больше одного вряд ли найдется.

Застегнутый отпрянул. Он выпал из поля зрения, голос его донесся откуда-то со стороны.

– Жаль, что у тебя ноги сломаны, – злорадно произнес он. – Я б тебе их сам с удовольствием переломал.

– А это уже угроза, – вяло констатировал Степа.

Боль не просто давала о себе знать, а возвращалась семимильными шагами.

Сбоку зашуршало.

– Грамотные все, – бормотнул застегнутый.

Степа прикрыл глаза. Смотреть не хотелось, думать не хотелось, ничего не хотелось. Очень хотелось забыться сном, проснуться и чтобы все было по-другому. Без боли, милиции и прочих несуразностей. Или уж если без этого никак, тогда заснуть и вовсе не просыпаться.

– Фамилия, имя, отчество, – донесся от тумбочки ровный тон распахнутого.

– Сергей Витальевич. Фамилии не знаю, – глухо отозвался Степа.

– Не полковника, твои.

– В карту амбулаторного больного загляните, – не удержался от язвительности Степа. – Там все есть. И дата рождения, и…

Он замолчал и закусил губу. Вместо этих двоих с большим удовольствием сейчас повидал медсестру со шприцем с обезболивающим.

– Слушай, умник, – Степа почувствовал, что над ним снова кто-то навис, но глаз открывать не стал и виду не подал.

Что происходило между ментами оставалось только догадываться. Какое-то время в палате шуршала тишина, потом нависший над ним человек отступил. Еще через несколько секунд хлопнула дверь палаты.

– Хорошо, – согласился сбоку голос распахнутого. – Сегодня днем вы ехали по Новорижской трассе и стали виновником дорожно-транспортного происшествия С этим вы спорить не станете?

– Не стану, – голос прозвучал совсем бледно, как не пытался Зюзя придать ему сил.

– Вы находились за рулем машины, принадлежащей Штрахову Игорю Евгеничу. Документов на машину, а так же каких-либо документов, разрешающих вам управлять этой машиной, при вас не обнаружено. Как вы это объясните.

– Просто у меня этих документов никогда не было.

– То есть вы признаете, что угнали машину господина Штрахова.

Степа открыл глаза и с трудом повернул голову.

– Слушайте, если я начну вам сейчас что-то объяснять вы все равно не поверите. На Крымском мосту должен работать полковник милиции Сергей Витальевич. Во всяком случае, вчера он там был. Найдите его и я дам ему показания.

Зюзя отвернулся и закрыл глаза, не желая больше говорить. Голова начала кружиться, подташнивало. Боль разошлась не только по переломанным ногам, но и по всему много раз ушибленному телу.