Калигула

Особое внимание Тиберий уделял общественным нравам: «Нравы общества, пошатнувшиеся от нерадивости или от дурных обычаев, он попытался исправить»^{117}. И здесь принцепс попытался решительнейшим образом пресечь зловредное чужеземное влияние на исконно римские традиции: «Чужеземные священнодействия и в особенности египетские и иудейские обряды он запретил; тех, кто был предан этим суевериям, он заставил сжечь свои священные одежды со всей утварью»^{118}.

Так решительно в отношении иноземных культов римская власть не действовала, пожалуй, с далекого 186 года до н. э., когда сенат безжалостно пресек получившие в Риме широкое распространение вакханалии — оргиастические таинства в честь греческого бога Диониса, или Вакха, которого римляне именовали также Бахусом или Либером — свободным, поскольку он своим чудесным напитком из плодов виноградной лозы освобождал человека от всяческих забот. Собственно римский праздник либералии в честь Бахуса — Либера отмечался 17 марта и носил вполне безобидный характер. В городах устраивались торжественные жертвоприношения, затем театральные представления. В сельской местности проводили веселые шествия, исполняли пляски. И в городах, и в селах либералии сопровождались шумными пирушками с изобильными возлияниями вина — напитка Бахуса — Либера. Но вот греческие вакханалии принесли на римскую почву «не один-единственный вид порока, а именно — совместный разврат свободнорожденных мужчин и женщин, но из той же «мастерской» выходили лжесвидетели, поддельные печати и завещания, а также доносы; оттуда же отравленные зелья и убийства, совершаемые в далеких внутренних покоях, так что иногда не оставалось даже трупов для погребения. Вакханты отваживались на многое с помощью хитрости, но большею частью прибегали к силе. Творимое насилие сохранялось в тайне, потому что из-за восклицаний вакхантов, звона тимпанов и грохота кимвалов не мог быть услышан ни один крик о помощи среди творимых разврата и убийств»^{119}.

С вакханалиями римляне покончили достаточно быстро и беспощадно: скоро семь тысяч участников тайных оргий были казнены.

Наряду с греческими мистериями в Рим успешно проникали и восточные таинства, новые культы. Римская религия изначально была синкретичной, охотно впитывая в себя соседние божества. Ведь главные римские боги этрусского происхождения, а с богами греческими римляне своих богов легко отождествили. А в конце III века до н. э. в самый разгар тяжелейшей для римлян Второй Пунической войны, когда непобедимые, казалось, войска Ганнибала угрожали самому существованию Римской державы, римляне учредили, должно быть от отчаяния после серии поражений при Тицине, Требии, Тразименском озере и, наконец, Каннах, на Палатинском холме святилище фригийской богини Кибелы, почитаемой как Великая Мать Богов. Вслед за божеством малоазиатским вскоре в Рим стали приходить и иные божества с Востока. Исключительное распространение получил культ богини Исиды, пришедшей на берега Тибра с берегов великого Нила. Богиня Исида, сестра и жена Осириса, божества умирающего и воскресающего, мать бога Гора, почиталась как идеал верной жены и примерной матери. Исиду часто изображали с маленьким Гором на руках, который почитался как идеальное дитя. Эти изображения поразительно напоминают позднейшие изображения Девы Марии с младенцем Христом.

В Риме, однако, со временем культ Исиды приобрел черты, весьма далекие от почитания идеальной матери и жены. Как ужасные вакханалии ничем не напоминали безобидные либералии, так и римский культ Исиды оказался очень далек от своего египетского прототипа. Неслучайно Иосиф Флавий, говоря о правлении Тиберия, писал: «В это же самое время не прекращались в Риме бесстыдства, совершавшиеся в храме богини Исиды»^{120}. Далее следует прелюбопытный рассказ, поясняющий такую нелестную оценку того, что вершилось в храме Исиды в Риме. Собственно, данное происшествие и привело к решительным мерам Тиберия против почитателей египетской богини: