Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Диего. Сотрите черные звезды! (Кто-то стирает звезды.) Откройте окна! (Окна распахиваются.) Воздуху! Созовите сюда больных! (Люди собираются на площади.) Не бойтесь, вот главное условие. Встаньте все, кто может стоять! Будьте решительнее! Подымите головы, настал час гордости! Выбросьте ваши кляпы и кричите вместе со мной, что вы больше не боитесь. (Воздевает руки.) О, священный бунт, живительное негодование, честь народа, дайте этим безгласным силу кричать!

Хор. Брат, мы жалкие бедняки, питаемся оливками и хлебом, мул для нас – это целое состояние, мы пьем вино дважды в год, в день рождения и в день свадьбы, и вот мы, нищие, слушая тебя, начинаем надеяться! Но застарелый страх еще не выветрился из наших сердец. Оливки и хлеб придают жизни вкус! И мы боимся потерять вместе с жизнью даже то малое, что имеем!

Диего. Вы потеряете и оливки, и хлеб, и жизнь, если допустите, чтобы все осталось по-прежнему! Вы должны победить страх, если хотите сохранить для себя хотя бы хлеб. Проснись, Испания!

Хор. Мы нищие и неученые. Но мы слыхали, что чума тоже следует дорогами года. У нее бывает своя весна, когда она вызревает и прорастает, лето, когда она плодоносит. Потом придет зима, и чума, быть может, умрет. Но пришла ли зима, брат, уверен ли ты, что это зима? Верно ли, что ветер дует с моря? Мы вечно расплачивались за все нищетой. Неужели теперь мы должны платить кровью?

Хор женщин. Опять мужские затеи! Мы рядом, чтобы напомнить о минуте забвения, красной гвоздике жизни, черной шерсти овец, о духе Испании, наконец! Мы слабы, вы больше и сильнее, нам с вами не справиться. Но что бы вы ни делали, не забывайте в затеянной вами схватке теней о цветах нашей плоти!

Диего. Чума превращает нас в тени, это чума разлучает любовников и иссушает цветок жизни! С ней и надо бороться.

Хор. Разве это зима? В наших лесах дубы по-прежнему покрыты блестящими желудями, а по их стволам текут ручьи ос! Нет, зима еще не настала!

Диего. Пусть настанет для вас зима гнева!

Хор. Но найдем ли мы надежду в конце пути? Или нам придется умереть в безнадежности?

Диего. Забудьте об этом! Кляп во рту – вот что такое безнадежность. Гром надежды разрывает сейчас тишину нашего осажденного города. Молнии счастья засверкали над ним. Вставайте, говорю вам! Если вы хотите сохранить хлеб и надежду, порвите ваши справки, разбейте окна контор, покиньте очереди запуганных просителей, кричите на весь свет, что вы свободны!

Хор. Беднее нас нет никого. Надежда – наше единственное богатство. Разве можем мы от нее отказаться? Долой кляпы, брат! (Всеобщий крик освобождения.) Ах, словно первый дождь хлынул на потрескавшуюся от зноя землю! Вот и осень! Дует свежий морской ветер. Надежда вздымает нас, как волна.

Диего уходит в глубь сцены.

На возвышении, где стоял Диего, с противоположной стороны поднимается Чума. За Чумой следуют Секретарша и Нада.

Секретарша. Это что еще такое? Поболтать вздумали? Ну-ка извольте все вставить кляпы!

Кое-кто повинуется. Но большинство мужчин переходят на сторону Диего и спокойно продолжают работать.

Чума. Народ, кажется, зашевелился.

Секретарша. Да, обычная история.

Чума. Что ж! Надо ужесточить меры!

Секретарша. Давайте ужесточим! (Открывает блокнот и нехотя листает его.)

Нада. Давайте, давайте! Мы на правильном пути! Соответствие или несоответствие уставу – вот вся мораль и вся философия! Но, по-моему, ваша честь, мы недостаточно решительны в своих действиях.

Чума. Ты слишком много говоришь!

Нада. Просто я энтузиаст. И я многому научился, работая с вами. Упразднение – вот мое Евангелие. Но прежде у меня не было достойного повода. Теперь у меня повод самый что ни на есть уставной.

Чума. Устав упраздняет не все. Берегись, ты уклоняешься от правильной линии!

Нада. Уставы, заметьте, всегда были основой основ. Оставалось придумать лишь некий обобщенный устав, так сказать итоговый, где на человеческую природу наложен запрет, жизнь заменена схемой, вселенная уволена в запас, небо и земля наконец-то обесценены…

Чума. Займись своим делом, пропойца! И вы тоже, начинайте!

Секретарша. С чего же начинать?

Чума. Со случайности. Это потрясает сильнее всего!

Секретарша вычеркивает две фамилии. Раздаются два глухих удара. Двое падают. Толпа отхлынула. Работавшие в потрясении застывают.