Калигула

Корнелий Цельсий был в отчаянии. Новые планы сына казались ему безумными, но он не находил аргументов против. Конечно, Цельсий мог силой своего отцовского авторитета просто отказать Сабину, но ему это претило. Хотелось объяснить все с позиции разума, только в голову ничего не приходило. Тогда он обратился к своему брату Корнелию Кальвию, которого племянник очень уважал…

Судьба не во всем была благосклонна к Кальвию. Его счастливый брак оказался короток: молодая жена умерла во время родов, а новорожденный сын последовал за ней в могилу через несколько недель. Убитый горем Кальвий удалился в загородное имение, где теперь, как поговаривали, трудился над подробной историей семьи. В последнее время он проникся особой симпатией к своему старшему племяннику, и никто не сомневался, что Сабин станет его наследником.

Цельсий решил спросить у брата совета и пригласил его к себе. Уже после первого глотка вина Корнелий приступил к делу:

— Сабин собирается стать преторианцем! Он недавно подружился с центурионом, который старше его на пятнадцать лет, и тот так впечатлил моего сына бряцаньем оружия, что теперь для него меч и щит — лучшие украшения мужчины. Юноша, который знает наизусть половину Катулла, хочет стать солдатом! Что ты на это скажешь?

Кальвий покачал головой.

— Сабин молод и живет фантазиями. Он не может пока удовлетвориться миром книг и искусства. Он хочет испытать свою силу, жаждет приключений… Это понятно.

Цельсий вздохнул.

— У тебя доброе сердце, Кальвий, особенно когда речь идет о твоем племяннике. Собственно говоря, я пришел просить совета.

Кальвий задумчиво посмотрел в сад на стройные высокие кипарисы.

— Как долго ты еще сможешь содержать свою виллу, Цельсий? Вокруг все больше уродливых домов, являющих собой оскорбление для нашего красавца Рима.

— Я не собираюсь уезжать из города. Дела с продажами идут неплохо…

— Собирается ли Сабин здесь жить потом?

— Он меняет свое мнение каждую неделю. Но вернемся к нашей проблеме. Что мне делать с сыном?

— У меня есть одно предложение… — нерешительно сказал Кальвий.

— Говори скорее!

— Ты знаешь, что меня в последние годы мучают головные боли и бессонница. Будучи стоиком, я принимал это как должное и надеялся, что недуг пройдет. Этого не случилось… Словом, я решил плыть в Эпидавр. Рассказывают, там происходят чудеса даже в безнадежных случаях. Если не поможет, буду считать, что совершил восхитительное путешествие. Сабин мог бы меня туда сопровождать. Тогда у нас будет возможность многое обсудить, а твой сын посмотрит и оценит свою теперешнюю жизнь на расстоянии.

Цельсий обрадовался.

— Это хорошее предложение, даже очень хорошее. Сабин без ума от дальних путешествий. Я буду знать, что он под твоим присмотром, и, возможно, тебе удастся повлиять.

— Еще вопрос, захочет ли он.

Цельсий выпрямился.

— Я буду настаивать! Напомню ему его собственные слова. В конце концов, он получит то, о чем давно мечтал.

Кальвий собрался уходить, но в это время домой вернулся Сабин.

— Дядя! Ты уже уходишь? Ты так редко бываешь у нас! Останься.

Кальвий обнял племянника.

— Возможно, мой визит покажется тебе в тягость, когда ты узнаешь о нашем предложении.

Против ожидания Сабин пришел в восторг.

— Эпидавр! Хвала богам! Мое самое горячее желание вот-вот исполнится. Дядя, я готов тебя расцеловать!

Кальвий был заметно тронут искренней радостью племянника.

— Подожди, подожди — твой пыл поубавится, когда ты поймешь, как тяжело путешествовать с больным человеком.

Сабин радостно рассмеялся.

— Больным? Твои головные боли наверняка пройдут. А мне наконец-то пригодится знание греческого.

У Цельсия и Кальвия хватило ума не развивать эту тему. Они обговорили время путешествия.

— Сейчас плыть рано; зимние ветры на Адриатике коварны. Лучшее время для отправления — вторая половина мая.

Кальвий согласно кивнул.

— У нас будет достаточно времени, чтобы собраться в дорогу.

Когда дядя ушел, Сабин сказал отцу:

— Два — три месяца не играют роли. Я могу отправиться к преторианцам и через полгода.

— Поговорим об этом, когда ты вернешься. Во всяком случае, я рассчитываю на то, что без моего ведома ты ничего не предпримешь.

— Конечно нет, отец. Что ты обо мне думаешь! — возмутился Сабин.

Цельсий вздохнул.

— Ох уж эти дети… — пробормотал он, качая головой.

При первой же встрече Сабин поведал другу новость.

— Я плыву в Эпидавр, Херея, представляешь! Морское путешествие продолжительностью в несколько недель! Мы будем останавливаться в Неаполисе, Мессане, может, и на Эгейских островах, а потом…

— Подожди, подожди! — перебил Херея. — Я рад, что твое желание исполнится, но ведь у тебя были другие планы. Насколько я помню, ты хотел просить отца записать тебя в преторианцы, и звучало это так, будто ты дождаться не можешь, когда это случится.

Сабин увидел разочарование на лице друга и поспешил его утешить.