Калигула

— Достань одеяло, возьми еще несколько человек и перенесите тело в мой сад — здесь недалеко, — сказала Пираллия.

Узнав о смерти Цезонии и Друзиллы, она велела принести к себе в сад и их тела, где их потом предали огню.

Так властелин мира закончил свою жизнь в саду около дома проститутки, и она оказалась единственной, кто пролил о нем слезы.

ЭПИЛОГ

На следующий день собралась курия — десять самых знатных патрицианских родов. С улицы здание окружили преторианцы, и их становилось все больше. Это был приказ префекта Клеменса, чтобы защитить патрициев, а также для того, чтобы продемонстрировать поддержку большинством преторианцев нового императора Клавдия Цезаря. Народ поддерживал их, поскольку республиканская форма правления была плебеям непонятна. Они хотели повелителя, на которого можно смотреть с благоговением, иногда добродушно подшучивая, во славу которого можно кричать, надрывая глотки, повелителя, который дает хлеб и устраивает зрелища.

Сенат бурлил. Согласие было достигнуто только в том, что убийцы тирана Кассий Херея и Корнелий Сабин достойны чести, причем консул Сатурний в своей речи поставил обоих выше Брута и Кассия Лонгина, поскольку то, что они сделали, совершено не для личной выгоды, а для спасения чести и достоинства Рима.

В остальном мнения разделились. Одни хотели восстановления республики, другие — власти императора, как это было на заре истории Рима, но большинство склонялись к продолжению принципата.

Когда ближе к полудню попросил разрешения выступить префект Клеменс, ситуация наконец разрешилась.

— Достопочтенные сенаторы! Большинство преторианцев выступили в поддержку Клавдия Цезаря как нового принцепса. Теперь я узнал, что и большинство сенаторов разделяют это мнение, поэтому прошу сенат принять соответствующее решение, чтобы я мог привести своих людей к присяге Клавдию Цезарю.

Итак, решение было принято. Ученый и историк Клавдий Цезарь поднялся на римский императорский трон как Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик. Он провел реформы государственного управления, вернул семьям казненных отнятое Калигулой имущество и освободил из ссылки своих племянниц Агриппину и Ливиллу. Хотя новый император и распорядился убрать все бюсты и статуи предшественника, но провозгласить damnation memorae — забвение — отказался. Клавдий передоверил ведение государственных дел более способным к политике людям, в том числе Каллисту, чьи усилия по спасению многих патрициев от преследований Калигулы были по достоинству вознаграждены. Дочь Каллиста, Нимфидия, усыновила ребенка свергнутого императора — Сабина Нимфидия, ставшего при правлении Нерона префектом преторианцев. Он был убит при попытке подняться на императорский трон после смерти Нерона.

Спустя несколько недель после убийства Калигулы Кассий Херея был обвинен в желании устранить вместе с Калигулой и Клавдия, Херея не пожелал оправдываться, и его казнили. За ним последовал и Юлий Луп, без прямого приказания убивший Цезонию и Друзиллу.

Корнелий Сабин оставил преторианскую гвардию и уединился в своем унаследованном от дяди доме. Узнав о казни друга, он попросил аудиенции у императора Клавдия, но был принят не им, а Ливиллой.

— Садись, Сабин, и выслушай меня. Ты так же хорошо начитан, как и я, и должен знать из истории, что убийцы тиранов долго не живут, хотя и восхваляются народом и знатью: первые их быстро забывают, а вторые всегда помнят, что один из них — пусть они его боялись и ненавидели — нашел свою смерть от их руки. Да, они считают поступок справедливым, но совершивший его должен исчезнуть. Вас обоих сравнивали с Брутом и Кассием, но забыли упомянуть, чем оба закончили. Они совершили самоубийство, преследуемые позором и презрением. И для тебя, Сабин, императорский суд подготовил обвинение, но мне удалось приостановить его. Я не забыла дни на Понтии, мой друг.

— Это делает мне честь, Ливилла, но могу предположить, что ты не хочешь, чтобы они вернулись.

— Даже если бы и хотела, не могу. Мой супруг снова живет в Риме, а дядя Клавдий ревностно следит за добродетелью своих племянниц. Начни новую жизнь, Сабин, и попытайся забыть все, что произошло.

— Забыть, что Херею казнили? Забыть, что меня хотели судить, будто я совершал преступление? Как ты себе это представляешь?

— Ты должен попытаться, Сабин. Другого совета я не могу тебе дать.

Через неделю Сабин получил подписанный императором приговор, гласивший, что его изгоняют из Римской империи. В качестве места поселения он мог выбрать любую провинцию или вассальное государство. Сабин рассмеялся и бросил приговор в огонь.

Он вспомнил, как Херея говорил ему: «Нас будут славить, наши статуи и бюсты украсят улицы и храмы…» — «И женщины Рима падут к нашим ногам», — мысленно продолжил Сабин.

На следующее утро управляющий нашел своего господина, бывшего трибуна Корнелия Сабина, мертвым. Он бросился на меч.